Сергей Изуграфов - Артеми, сестра Афины. Детективная серия «Смерть на Кикладах»

– К сожалению, на контакт с полицией она не идет: замкнулась, молчит, от ужина и завтрака отказалась… Никаких показаний мне от нее добиться больше не удалось, – развел руками старший инспектор. – Если такая ситуация сохранится еще два дня, я буду вынужден, по регламенту, выслать ее на материк в распоряжение Департамента полиции в Афинах. А там… – голос Антонидиса сочувственно дрогнул, – думаю, что ничем хорошим для девочки это не закончится.

– Что ей грозит? – упавшим голосом спросила Софья, усаживаясь на подлокотник кресла.

– Если раненый умрет, – Антонидис задумчиво почесал кончик носа, – как ни крути – умышленное убийство… Судья, конечно, учтет возраст и пол, отсутствие судимостей, ваши положительные характеристики, ходатайства родственников о смягчении приговора, но пятнадцать лет – это минимум!

– Какой кошмар! Бедная девочка! – выдохнула Софья, качая головой. – Как мы можем помочь? Дядя Саша, – перешла она на русский, – ну что ты молчишь?

Смолев выжидал. Он понимал, что старший инспектор еще не высказался до конца о цели своего визита. Наверняка он явился не просто для того, чтобы проинформировать владельца виллы «Афродита» о задержании сотрудницы. Сейчас он скажет чего хочет, просто надо проявить немного терпения. И действительно, начальник криминальной полиции расправил плечи, набрал побольше воздуха в грудь и приготовился сказать нечто важное.

– Я поставлен Греческой Республикой на должность начальника криминальной полиции острова Наксос предотвращать и раскрывать преступления, – произнес он с достоинством. – Это мой долг, и я ему следую. Но я впервые сталкиваюсь с подобным случаем, когда убийца сам вызывает полицию и добровольно сдается властям. Еще этот нелепый, такой редкий способ убийства… Не говоря уже о личности задержанной, которая никак не вяжется с произошедшим. Это очень странное преступление, и интуиция подсказывает мне, что здесь далеко не все так просто! Здесь какая-то тайна. К сожалению, Артеми Иоанниду не хочет мне ничем помочь! Я был бы вам очень признателен, Алекс, – добрался наконец до главного Антонидис, – если бы мы вместе попытались разобраться в ситуации! Может быть, с вами или с Софией задержанная будет более разговорчива. – Закончив свое длинное выступление, старший инспектор вытащил из кармана носовой платок, больше похожий на средних размеров наволочку, и снова вытер взмокший лоб.

В минутной паузе было слышно, как на верхней террасе, рядом с кухней, трудятся официанты, убирая оставшуюся после завтрака посуду. Василика, помощница повара Петроса, поторапливала их: все надо было перемыть и подготовить к обеду.

– Я все понял, Теодорос, – недолго думая, сказал Смолев. – Вы можете на меня рассчитывать. Мы отправляемся немедленно. Сперва в участок, потом на место происшествия, а потом – в госпиталь. Рыжая, – обернулся он к управляющей и перешел на русский язык, – мы с инспектором уезжаем. Вилла на тебе, ты теперь «капитан», так что заступай на «мостик» – указал он на стойку администратора. Дождись, пока Катерина придет в себя и сможет тебя подменить, Если что – я на телефоне! Как только вернусь, – переговорим.

Софья кивнула и грустным взглядом проводила мужчин, быстро спустившихся по лестнице к калитке, ведущей на улицу Апиранто. Через мгновение замок калитки щелкнул, взревел двигатель авто, шины прошелестели по асфальту, – и скоро все стихло. Управляющая тяжело вздохнула и заняла место на «мостике».

***

Всю дорогу к полицейскому участку, что заняла не более четверти часа, Смолев расстроенно думал о том, что, похоже, так и не научился в свои сорок пять лет толком распознавать и оценивать людей. Вот и с Артеми та же история. Просто так девушки из арбалетов малознакомых мужчин не расстреливают. Выстрелить в человека даже из огнестрельного-то оружия психологически очень сложно, особенно, если это впервые. А уж из арбалета, и в голову… Что должно было быть в душе у этой хрупкой девочки, чтобы совершить такое? Невыносимая боль? Тяжкая ноша? Обида? Что скрывалось за этой вежливой ежедневной улыбкой и тихим голосом? За стандартными, ничего не значащими фразами? Горе? Отчаяние? Ненависть? И она жила с этим каждый день? Как я мог этого не заметить?! Стыдно, стыдно! – думал Смолев, сидя на заднем сиденье полицейского «Фольксвагена» и хмуро глядя в стриженый затылок сержанта Димоса, лихо рулившего по узким улочкам Хоры и то и дело пугавшего резким сигналом клаксона разлегшихся посреди дороги дремлющих кошек. До полицейского участка оставалось не более пяти минут.