Николай Вардин - Замок из стекла

Очнулся я из забытья тогда, когда моё тело бесцеремонно начали бить снизу. В первый момент я даже возмутился, а потом понял, что меня с трудом затаскивали по ступенькам. Было больно, даже в моём тогдашнем состоянии. Про себя я вспоминал самые изощрённые ругательства. Вслух же я их произнести всё равно не смог бы.

Одна ступенька. Вторая. Третья. Наконец меня поволокли по твёрдому полу в помещение. Яркий свет ослепил глаза, и неожиданное тепло резко обожгло лицо и лёгкие. Впрочем, уже через несколько мгновений это самое тепло окончательно растворило моё сознание, и я провалился в темноту.

…Незнакомец отложил бумаги в сторону и поднял испытующий взгляд на мистера Бёрнса. Грегори смотрел на него, словно заворожённая змея смотрит на факира.

– Что это? – настал черёд Грегори задавать вопросы.

– Дневник мистера Аррена, – невозмутимо ответил старик, спокойно отвечая на пристальный, немигающий взгляд журналиста.

– Как он к вам попал?

– Миссис Роуз передала его мне. А она, в свою очередь, обнаружила его в той самой хижине высоко в горах, о которой вскользь упоминается в конце того отрывка, который я только что зачитал вам, мистер Бёрнс.

– Если у вас есть дневник Нэтта, тогда за каким дьяволом вам сдался я?! Аррен знал и понимал гораздо больше десятилетнего мальчишки! – неожиданно для самого себя вспылил Грегори и даже вскочил из-за стола. Мистер Карнеги, флегматично протиравший бокалы за стойкой, насторожился и взволнованно посмотрел на него.

Незнакомец даже бровью не повёл, ответив Грегори предельно спокойно:

– Во-первых, миссис Роуз передала мне лишь часть рукописей мистера Аррена, – говорил он. – А во-вторых, мне сложно понять многое из того, что написано его рукой. И дело тут не в почерке или старении чернил и бумаги. Дело в том, что я не могу понять, где правда, а где вымысел в том, что здесь написано.

Эти слова резко остудили запал Грегори. Он кивнул в знак того, что понимает, о чём сказал ему незнакомец.

– Из того, что я прочитал, я смог сделать вывод, что вы часто общались с этим человеком. Поэтому вы нужны мне, мистер Бёрнс, чтобы отыскать факты и правду в событиях давно минувших дней.

Старик отложил стопку бумаг на край стола и внимательно заглянул в глаза своему собеседнику.

– Этот человек пишет о другом мире, который находится за перевалом. Он пишет о героях и ужасных чудовищах. Он рассказывает о Замке из Стекла, что стоит за горизонтом. Но есть в его рассказах и этот город, и люди, которые жили в нём. Есть в его истории и вы, мистер Бёрнс. Так вы поможете мне разобраться, кем он был?

Грегори надолго замолчал. Он смотрел перед собой несколько растерянно, не в силах собрать собственные мысли. Он был против этого разговора. Он вовсе не желал возвращаться в то время, пусть даже лишь в воспоминаниях. Но теперь он не мог отступиться или отказаться от продолжения этого разговора.

– Нэтт был мечтателем, выдумщиком, сказочником, – выпалил Бёрнс, и непонятно было, что он вкладывал в эти слова: презрение или восхищение. Быть может, этого не понимал и он сам. – Я знаю его историю. Да. Но тогда, мальчишкой я больше верил в ту часть, где он рассказывал о храбрецах и героях. А теперь я понимаю, что всё это глупости, в которых очень мало смысла. У Нэтта была простая и понятная история. Я искал сведения о нём уже после войны, и их оказалось много. Много больше, чем он сам рассказывал. Не было никакой волшебной страны, а была за перевалом третья армия союзников. И не было героя, побеждающего чудовищ, а был генерал Нестор Бриг, побеждающий вражеские войска.

– Судя по вашему тону, мистер Бёрнс, вы считаете его не выдумщиком, а лжецом, – догадался незнакомец. Но в этот раз его догадка нисколько не задела Грегори.

– Да. От его сказок не было никакого толка. Это глупость. Нужно всегда говорить правду, какой бы она ни была.

– Справедливо, – откликнулся старик. – Он рассказывал вам, из-за кого начал писать свои истории?

Бёрнс отрицательно покачал головой.

– Я познакомился с ним после того, как он поселился в нашем городе. О том, что было с ним раньше он рассказывал лишь немногое и урывками.

– Тогда я мог бы вам рассказать о его жизни до того момента. Если вам, конечно, это было бы интересно. А писать он начал из-за маленькой девочки по имени Лилия.

Грегори немного смутился. Предательское любопытство брало над ним верх. Он невольно поймал себя на мысли, что не отрывает взгляда от кипы пожелтевших листов бумаги. Он хотел узнать эту историю. Но с трудом признавался в этом самому себе.