Николай Вардин: Замок из стекла

– Вы говорите про надежду, мистер Бёрнс, – вкрадчиво откликнулся незнакомец. – Поверьте, я знаю, что это такое… Радость от настоящего и вера в будущее. Это немногое, но на поверку оказывается самым сложным для людей. Я знаю, что это такое…

На языке у Грегори вертелся миллион слов, но он так ничего и не сказал в ответ.

– Этот кружок… как-то связан с дальнейшими событиями? – тихо произнёс незнакомец, подталкивая Грегори к дальнейшему рассказу.

– Да… – ответил рассеяно журналист, собирая мысли заново. – Когда пришли серые мундиры, многие процессы в городе прекратились. Но кружок мисс Грин остался. Причина этому оказалась весьма проста: капитан МакТаггерт проникся симпатией к мисс Грин и позволял ей многое из того, что было запрещено другим…

– Мисс Грин отвечала на его… эм-м… знаки внимания?

Грегори почувствовал, как у него загораются уши, но постарался ответить спокойно:

– Нет. Мисс Грин не смирилась с оккупацией. Она держала капитана на расстоянии, но принимала то, что было выгодно ей. Кружок оказался идеальным предлогом для того, чтобы люди могли собираться вместе и обсуждать дальнейшие планы. Эйслин не собиралась сдаваться, и она нашла поддержку в некоторых жителях нашего города.

– Она организовала сопротивление? Какие действия они предпринимали?

– Вначале – никаких. Мы думали, что враги действительно победили в войне. В таком положении совершать какие-либо действия кучке людей весьма сложно. Но однажды мисс Грин узнала, что в город доставлены важные документы. Чтобы достать их, она согласилась на свидание с капитаном МакТаггертом. Но в назначенное время наши люди совершили поджог склада с провизией. Это было первое действие нашего «кружка». В возникшей сумятице мисс Грин смогла узнать, что находится в тех документах. Враги планировали переброску крупных сил на наш берег. И капитан МакТаггерт, и его люди должны были подготовить для этого всё необходимое. Нетрудно было догадаться, что это означало: война совершенно не окончена. Это меняло многое.

Но после поджога МакТаггерт был в гневе. Конечно, он не поверил в случайность произошедшего. И понимание того, что в городе есть сопротивление, привело его в ярость. Отныне вводился комендантский час. Никто из местных жителей не мог передвигаться по улицам без пропусков.

На нашем собрании было решено, что необходимо передать вести о наступлении на большую землю. Но непонятно было, как это сделать. Но шанс выпал сам собою: капитан МакТаггерт покидал город на неделю. Было ясно, что в его отсутствие солдаты непременно ослабят свою бдительность, а патрули реже будут следовать по улицам. Кто-то из нас мог бы попробовать сбежать. Но уже настала ранняя зима, и горы были покрыты снегом. Переход занял бы несколько дней. Исчезновение одного из нас на столь долгий срок не могло остаться незамеченным. Тогда мисс Грин решилась сама отправиться в горы, чтобы встретить войска союзников. Миссис Роуз осталась бы в её доме и сообщила бы, что она больна. В отсутствие МакТаггерта никто не стал бы ломиться в её дом и проверять, на месте ли мисс Грин.

– Значит, это Эйслин отправилась в опасный переход через горы и передала планы противников, с которых должно было начаться их наступление? Значит, именно с неё началась череда событий, которые привели союзников к победе?

– Нет, – ответил Грегори, однако голос его звучал не вполне уверенно. – Эйслин говорила, что не смогла перейти перевал, потому что разразился буран, который преградил ей путь…

– Но тогда как планы врага оказались у генерала третьей армии Нестора Брига?

– Был ещё один человек…

– Как его звали?

– Его звали Аррен, – ответил Бёрнс. – Я не уверен в этой истории. Мисс Грин не рассказывала толком. А он… он говорил, что она его спасла тогда в горах.

Незнакомец глубоко вздохнул и потёр устало глаза.

– Вы с большой неохотой делитесь со мной вашей историей, мистер Бёрнс, – заметил он. А потом извлёк из своей потёртой сумки кипу пожелтевших листов бумаги. Надел на переносицу старые очки с одной треснувшей линзой. На пальцы он не поплевал, а дохнул, чтобы легче было пролистывать старую бумагу. Всё это время Бёрнс наблюдал за ним молча. Старик отыскал необходимые листы, набрал в грудь побольше воздуха и стал читать вслух…

…В минуты смертельной опасности мозг начинает работать очень странно. Когда я летел кубарем по заснеженному склону Карстайна, то моя жизнь не пронеслась перед мысленным взором. Но мой разум стал мыслить короткими, ёмкими образами. Так создавалось впечатление, что я успеваю подумать о многом во время короткого падения…