Николай Прохоров - Белый странник

всё, конец мой был на том привале. На исходе дня меня нашел другой караванщик и спас, он привез меня домой, где меня ждала нищета. В общем, я одолжил денег и вновь увел караван, только очень тщательно отбирал людей и хорошо им платил, не считаясь с убытками, они же в ответ хорошо работали, и в результате то, что ты видишь – это мой караван после уплаты всех долгов и двух лет тяжелой работы. Всё, что я имею – караван, и если повезет, то я хоть как-то встану на ноги.

Скифид поглядел в глаза Кириллу и увидел там понимание. Другого он не мог уви- деть, и Кирилл сказал ему с улыбкой, положив руку на плечо:

Мой друг, нет худа без добра, и хорошо то, что хорошо кончается, а караван я твой так толком и не увидел, зато шатер твой мне, как дом родной.

Ну, это мы сейчас исправим. Я тебе все покажу.

И они пошли в сторону, где находились рабы. Рабов было много, человек сто. В сто-

роне от хозяйского шатра стояли несколько больших телег с клетками, в которых на- ходились люди, именуемые рабами. При виде этого Кирилла передернуло, появилось желание посворачивать шеи этим работорговцам. Но он пересилил себя и успокоился: в конце концов неизвестно, за что эти люди стали рабами.

Они подошли к первой клетке, в которой находились мужчины. Все они были из- мотаны хроническим недоеданием и покрыты толстым слоем дорожной пыли, и от того выглядели все на одно лицо.

Но один человек все-таки привлек внимание Кирилла. Это был широкоплечий муж- чина, с гордым взглядом свободного, когда-то властного человека.

Кто это? – спросил Кирилл, указав на раба, привлекшего его внимание и возбудив- шего интерес.

О, это очень интересный случай. Он был когда-то очень хорошим воином, под его началом были только лучшие, но его постигла неудача, как, впрочем, и всех в этом мире. Он влюбился в дочь своего господина и в результате ссоры убил своего несостоявшегося тестя, за это его продали в рабство в назидание другим. Позор и бесчестие лучшему из лучших – хуже смерти.

Скифид рассказывал и смотрел на раба, чтобы видеть, как тот будет реагировать. Но он не реагировал вовсе и сидел с таким видом, будто рассказ не о нем. В его глазах читалась неимоверная воля и самоконтроль, присущие настоящему воину. Лишь сжатые кулаки выдавали его состояние. Кирилл постоял у клетки, рассматривая этого человека, потом отвернулся и пошел к другой. Они ходили от клетки к клетке как в зоопарке, рассматривали живой товар, и Скифид с наслаждением рассказывал то одну, то другую историю, связанную с тем или иным рабом.

Вот это кто? – спросил Кирилл, показав на девочку лет двенадцати, которая сидела в углу последней клетки, обнимая двух маленьких детей, которые прижимались к ней и, как загнанные зверьки, с неподдельным страхом глядели на двух мужчин, осматривающих содержимое клетей.

Эта рабыня досталось мне не так давно, ее семья принадлежала одному моему зна- комому, он проиграл мне их в кости. Родители их куда-то делись – не знаю, куда. Да и, впрочем, какое мне дело? А они, надеюсь, принесут мне хорошую прибыль. Ведь рабыни, да еще и хорошенькие, как эта, дорого стоят.

Ведь они совсем еще дети, какой из них прок? – с искренним удивлением произнес Кирилл.

Ты меня удивляешь! Есть те, кто любит женщин, и те, кто любит девочек, а значит, и платят за них очень хорошо.

Они повернулись и пошли к шатру Скифида, весь оставшийся день провели за празд- ными разговорами. К вечеру Скифид, порядком охмелевший, принялся развлекать го- стя пением. Спать они легли затемно, но Кирилл не мог уснуть. Он все думал, как ему поступить. Мужчина не мог определить, что на текущий момент будет лучше для его дела. Терзаемый сомнениями и желанием повлиять на ход вещей, он вышел из шатра и направился к реке.

Вокруг царила тишина, сверчки распевали свои песни, весенний ветерок тихо шур- шал травой, костры охранников догорали. Кирилл шел тихо, как тень. Он не хотел при- влекать к себе внимания. Кирилл дошел до берега реки и сел на песок. Вода в реке почти не колыхалась. Не было волн. Казалось, что вода тоже спит, замерев на месте.

Кирилл смотрел на воду и думал о том, что ждет его завтра.

Так и просидел он всю ночь, даже не заметив этого. Просыпающееся солнце улыба- лось ему, как лучшему другу, оно было радо, что его встречает человек. Ветер дремал на кронах деревьев, и ему не было дела до какого-то там солнца, он устал за ночь, ему хотелось отдохнуть. В этой тишине, когда даже вездесущие птицы засыпали каждая на своей веточке, Кирилл услышал разговор двух мужчин. Он не знал, кому принадлежат голоса, и решил послушать, подобравшись поближе. Говорили двое. Один, как догадался Кирилл, был охранник, другой – человек лесного братства, так называл разбойников сам Скифид в разговоре с Кириллом.