Алексей Резник - #Цифровой_экономики.NET

И, за шестнадцать прошедших с того момента, лет. Он так вот сильно вырос – дерево то, из которого он сделан, является живым, а все «живое», как тебе хорошо известно, имеет склонность к постоянному росту.

Профессор Норбук объяснил мне подробно, как правильно ухаживать за маленьким Игигом, чтобы он вырос, достигнув нужных размеров, и без сомнения стал бы полезен живым людям, вроде нас с тобой!

Я поливал его, едва-едва проклюнувшиеся слабые росточки каждую ночь, когда на небе сияла полная луна – ростки семян «священного кедра» можно и нужно было поливать только при свете полной луны. И вода, используемая для полива этих семян, тоже была непростой. Я постоянно набирал в православном храме «освященную» воду и в ночи полнолуния выставлял трехлитровые стеклянные банки полные этой воды на подоконники своих квартирных окон. Спустя десять «ночей полнолуния» вода оказывалась «готова» для «полива».

Так что, Саша – здесь нет никакой мистики, а – один сплошной, сугубо научный, «математический» подход! Я имею ввиду «математический подход» под специфическим углом зрения на математику «халдейских мудрецов». Недаром же говорят, что математика – самая таинственная из всех человеческих наук, и автор «Алисы в стране чудес», Льюис Кэррол был, прежде всего, великим математиком, а потом, уже – поэтом!..

Борис Дмитриевич умолк и какое-то время мы сидели совершенно молча, и я поочередно рассматривал ошарашенным взглядом то «дерево-статую» – Игига, то самого Бориса Дмитриевича, казавшимся мне в те незабываемые минуты таким же необычным существом, как и сам вот этот Игиг, «выращенный» неустанными «садоводческо-огородническими» заботами моего научного руководителя.

Сколько минут мы просидели в оцепенелом молчании. Я точно не помню, но в какой-то момент я, все-таки, нашел в себе силы задать самый насущный, из всех возможных, вопрос своему наставнику:

– А, все же, Борис Дмитриевич – что он, все-таки, такое, этот Игиг, и почему, и зачем вы все это показали не кому-нибудь, а именно – мне?!

– Ты, наверное, не совсем внимательно меня слушал, Саша! – с легкой укоризненной улыбкой ответил «БД». – Как я тебе уже объяснил по ходу своего рассказа, моя встреча с настоящим «халдейским мудрецом» не явилась случайностью! И. наверняка, не случайно, профессор Нурбок попросил меня открыть, доверенную мне тайну – «семена Древних Знаний» только самому талантливому своему ученику, который использовал бы эти знания по нужному назначению! И на этом, Саша, мы сегодня пока закончим, а у меня к тебе большая просьба – постарайся до поры до времени забыть все, что ты здесь увидел и услышал! Можешь ты пообещать мне это, как мужчина мужчине?!

– Обещаю, Борис Дмитриевич! – твердо заверил я «БД» и не смог не добавить: – если бы, даже. Я вздумал бы кому-нибудь рассказать про «Игига» и про весь сегодняшний вечер, то, в лучшем случае, мне бы не поверили, а в худшем – вызвали бы «психушку»! Разве я не прав, Борис Дмитриевич?!

– Прав, конечно! – без особого энтузиазма в голосе согласился со мной Борис Дмитриевич и во взгляде его я неожиданно увидел выражение сильной озабоченности или, может, даже, самой настоящей тревоги, которой еще секунду назад там не наблюдалось и в «помине».

– Что-то не так, Борис Дмитриевич?! – уточнил я, повнимательнее глянув на «засмуревшего» «БД».

– Все может оказаться очень опасным и непредсказуемым, Саша…, – как-то неопределенно объяснил он изменение собственного настроения в худшую сторону. – Впредь необходимо быть предельно осторожным и мне, и – тебе! Никому и никогда не говори про Игига – никому и никогда!!!

Я ничего не сказал больше ему, так, как и без лишних слов все очень хорошо понял и, спустя минуту, мы распрощались, крепко пожав друг другу руки…

…Больше за все время обучения в Университете, мы ни разу не заговаривали с Борисом Дмитриевичем о таинственном Игиге, и, с того памятного сентябрьского вечера, Борис Дмитриевич ни разу не приглашал меня посетить свою «тайную лабораторию».

Я постарался поскорее «забыть» об Игиге, как и пообещал Павлову, и весь, «целиком», «погрузился» в интереснейшую учебу, пытаясь с максимальной добросовестностью и тщанием постигнуть все тайны информационных технологий…

Мир Информационных Технологий (ИТ или «Ай-Ти») являлся в моем представлении свежерожденным «мировым разумом» уникальной замкнутой вселенной, внутри которой я чувствовал себя, как «рыба в воде», купаясь в родной стихии маниакальной одержимости фаната «Ай-Ти», устремленной безостановочно двигать вперед и вперед человеческий прогресс. Я нисколько не сомневался в те, свои счастливые безоблачные студенческие годы, что стану специалистом высочайшего класса в столь нужной людям профессии, призванной заметно облегчать их труд и, говоря, протокольным языком «материалов» Партсъездов, «канувших в Лету», «всемерно повышать материальное благосостояние населения нашей страны».