Андрей Караичев - Дневник провинции

Авдеев вернулся домой вечером следующего дня после похорон. Не мог до конца поверить в случившееся с Приданом – это гадкое чувство, когда тебе плохо из-за потери близкого человека и ты, по привычке хочешь пойти к нему же и поговорить обо всём с ним самим, но… его больше нет. Подобное возникло у Сергея тем вечером: хотелось позвонить Юре, встретиться, рассказать ему, что друг погиб… впредь такое невозможно.

С трудом сдерживался, чтобы не пойти в магазин и не купить пачку сигарет. Странно, никогда не курил в жизни и вдруг захотелось, к счастью, стерпел.

Бандит открыл балкон, желая впустить вечерний воздух в квартиру. На улице громко поют ласточки, наверное, они чирикали и раньше, весь день, а обратил на них внимание Бэтмен только сейчас.

Просто недавно они сидели на этом балконе с Приданом, на улице темнело и птицы также летали, Юрка тогда сказал:

– Ненавижу ласточек, тоску нагоняют, аж в душе скрежет.

– Почему?! – Удивился Племянник.

– Фиг его знает! Воспоминания бесформенные, плохие из детства остались: не люблю, и всё! Тащи воздушку, сбивать их будем!

Сергей невольно улыбнулся, вспомнив тот разговор, затем произнёс вслух:

– Теперь и я, видимо, их любить перестану… такие дела, Юрок!

Ночью Авдеев отправился к Виктору: тот наверняка не знает, что случилось, если только по областным новостям не посмотрел, но ехать надо обязательно! Тем более, поговорить хотелось с кем-то, не из своего основного окружения.

Ехал за город не спеша, как когда-то, в этой же машине с Приданом, – о нём сейчас и думал… вспоминал.

Одна из немногих, целиком сохранившихся записей в тетради Сергея.

21 августа 1995 – го года.

Придан… как мне его не хватает! Чтобы стало легче на душе, напишу о нём несколько строк.

Что это был за человек? Как сказать? Если коротко, то: родился Приданный Юрий Владимирович то ли в 58-ом, то ли в 59 – ом году в советской, рабочей семье. Учился в школе, да и институте, хорошо, что неудивительно, если учитывать его умственные и организаторские способности; плотно занимался лёгкой атлетикой, «выбегал» себе КМС. Думаю, никто бы в те годы не поверил, кем он станет в скором времени.

Красивой внешностью будущего криминального авторитета природа не обделила – выше среднего роста, волосы светлые, весь собранный, подтянутый, с развитой мускулатурой, не качок, конечно, но, тоже ничего: легкоатлет, как-никак! Вот глаза, я никогда не понимал, то ли серо-голубого цвета, то ли в этом роде (хамелеон); взгляд у него такой был, добрый-добрый! Не верилось, что данный человек может держать в страхе весь город. Но когда он на кого-то наезжал или злился, «милый» взор становился зловещим… у меня самого, просто стоя рядом с ним, пробегали мурашки по коже, совсем не хочется представлять, что чувствовали те, на кого он так смотрел. В схожие моменты Придан был похож даже не на волка, скорее на самого повелителя вампиров – графа Дракулу.

После учёбы Юру ждала армия, ДШБ, Афган.

Вернулся целым и невредимым, в совсем другой мир – перестройка шла полным ходом! Несмотря на то что он не употреблял спиртного и тогда не курил, отгулял свои «дембельские дни» весьма бурно. Любимым занятием Придана стало угонять мотоциклы, предпочтительно «Явы». Он садился на пассажирское место двухколёсного транспорта и сильными ногами бил по правой и левой ручке руля одновременно, ломая таким образом замок. Справиться с зажиганием – дело плёвое, либо провода сцепил, либо просто круглую палочку по размерам вставил, крутанул и завёл. Вдоволь накатавшись на мотоцикле, Юра бросал его или отдавал друзьям на запчасти за небольшие деньги.

После первого серьёзного предупреждения от милиции снова взялся за ум: устроился на завод, где работа тяжёлая, да зарплата маленькая.

Прилавки в то время пустовали, СССР был на издохе. В Плотницком появлялись очень бедные люди, в то же время поднимались и другие, богатые коммерсанты. Ещё не те, которые сейчас зовутся «Новыми русскими», тем не менее весьма зажиточные, с тем блатом, которым дозволено лучшее «из-под прилавка».

Придана охватила обида, чувство несправедливости: имея определённый авторитет, он собрал вокруг себя спортивных парней и попросту «наехал» на несколько ларьков. Тогда понятие – рэкет – всем стало известно.

Бригада быстро расширилась: появилось некоторое количество трофейных стволов времён ВОВ, ребята усиливали влияние.