— Камо ва ла косас? — спросил Пинеро почти без акцента.— Как дела?
— Модико, аста аора,— ответил Гундлах бодро, но как бы приглушая это чувство.— Пока похвастаться особенно нечем. Было бы лучше, если бы я приехал вместе с женой. Она всегда помогала мне при заключении таких сделок.
— За кого вы нас принимаете? Шутите, что ли? — проговорил Пинеро.
— При сложившихся обстоятельствах я не могу развернуться и восстановить былые деловые связи,— холодно объяснил Гундлах.— Без нее почти ничего не выходит, Рамирес. Ее отсутствие вызвало вполне понятное удивление.
Последовавшую за этими словами паузу он предусмотрел заранее, теперь ее следовало выдержать, что ему и удалось.
— Вы всерьез считаете, что без нее ничего заполучить не удастся?
— Вот именно, ни табака, ни цитрусовых...— Он не уверен, правильно ли воспользовался кодом, и добавил:— Не говоря уже о прочем... Страна голодает, и это отражается на экспорте.
В голосе Пинеро появились жестокие нотки.
— Ваша жена расстроится. Послушайте, дружище, боюсь, это будет для нее ударом.
— Подождите, Рамирес, кое-что для вас у меня все-таки есть. Найдены возможности транспортировки. Когда спешишь, одно пустое судно лучше, чем ничего.
— Попрошу подробнее!
— То, что вам требуется, вы в конце концов получите и в Гондурасе, верно? Товары там те же самые, от табака до хлопка, и цены приблизительно одинаковые. Если я завтра приведу отсюда в Сан-Лоренсо судно подходящего водоизмещения, вы свои очки наберете, или я ошибаюсь? Подумайте, а пока передайте трубку Глэдис.
Молчание продлилось считанные секунды, и по голосу Пинеро Гундлах догадался, что того осенило:
— Ладно, на худой конец, сойдет и это,— и с треском положил трубку на стол: разозлился, что вынужден уступить. В мембране что-то щелкнуло, и он услышал голос Глэдис:
— Это ты, Ганс? Откуда ты говоришь?
Нет, притворяться он не станет, обманывать ее он не вправе. Да и смысла в этом ровным счетом никакого.
— Глэдис, я в Манагуа.
— Но... что ты там делаешь?
— Ну, ты же знаешь, заключаю контракты...— Гундлах запутался.— Я тебе после все объясню.
— В Манагуа,— повторила она глухо, потерянно.— Как ты туда попал?
Гундлах услышал в трубке неразборчивые голоса, какое-то шипение. Он бегал с трубкой в руке по номеру, насколько это позволяла длина раскручивающегося провода, как собака на привязи,— и чувствовал себя соответствующе. Каждой своей клеточкой Гундлах ощущал боль и тревогу за Глэдис, а помочь ей ничем не мог. На том конце провода происходило нечто невообразимое.
Наконец он услышал ее сдавленный голос:
— Это правда, Ганс? Ты работаешь на них? Скажи, что это неправда...
— Конечно, неправда...— только и сумел прошептать он.
И тотчас заговорил Пинеро.
— Весьма сожалею,— сказал он, переводя дыхание,— у вашей супруги нервные припадки, только по этой причине она остается дома. Не тревожьтесь, у нее сейчас врач, он надеется на быстрое выздоровление. Ей нужен полный покой.
— Слушайте меня внимательно. Тотчас же по прибытии я хочу видеть Глэдис — не позднее чем завтра в это же время.
— Но она не готова к путешествию...
— Тем не менее вы привезете мою жену в Сан-Лоренсо! А врач... Пусть он ее сопровождает. Вы поняли: я должен поговорить с ней, и не по телефону, когда нас все время прерывают, а завтра же в порту, причем с глазу на глаз!
Ненадолго воцарилось полное молчание, потом Пинеро произнес:
— Посмотрим, что мне удастся для вас сделать.
— Если ее не окажется на месте, я плюну на всю вашу лавочку!
Гундлах нажал на рычажок телефона. Мысленно он еще видел перед собой побагровевшую от злости физиономию Пинеро, потом перед глазами появилось лицо Глэдис — печальное, растерянное, несчастное. Что сказать ей завтра в Сан-Лоренсо? Выхода пока нет. Путь, который он избрал, выглядит скользким. Но все, что он делает, это лишь ради нее! Ведь сам-то он на свободе.
Неожиданно ему пришла в голову одна мысль. Схватил в руки записную книжку, нашел телефон сан-сальвадорского филиала РИАГ. Если Георг Дорпмюллер беседовал неделю назад с Маклином, он, очевидно, уже приступил к работе. Может быть, удастся застать его в бюро на бульваре де лос Эроес? Заказав телефонистке разговор с Сан-Сальвадором, телефон 442120, Гундлах на удивление быстро услышал в трубке голос фрау Биндинг.
— Попрошу господина Дорпмюллера,— сказал он по-немецки.
У Люси Биндинг вырвался короткий радостный вскрик, она сразу узнала Гундлаха. Будь обстоятельства иными, ему бы это польстило.
Читать дальше