Ксения Перова - Обезглавленное Древо. Книга четвертая. Проклятый свободой

– Падай уже, друг, – махнул рукой Дирхель, словно прочитав его мысли, – прямо где сидишь. Как-нибудь устроимся, пусть места будет мало, зато счастья много.

Сильван поспешил воспользоваться его предложением. Из-под полуопущенных век он видел огромную фигуру Искателя, скорчившегося у печки, и черный, угловатый профиль Крис. Они продолжали говорить, вспоминали Джори и еще каких-то Эйвора и Айка. Сильван в который раз подумал о том, что за все эти месяцы Крис рассказала ему не так уж много о своей прошлой жизни.

Как они с Джори очутились на дороге в самый разгар зимы? Почему вдруг решили переехать в Лаленд? Кем приходится им этот Дирхель, где они познакомились? Чувствовалось, что их многое связывает. Если уж Крис не хочет ничего говорить, быть может, Дирхель окажется менее скрытным?

И, полный решимости завтра же расспросить его обо всем, Сильван наконец-то погрузился в сон.

Ночь прошла очень неспокойно.

Хорас и Айк заплутали, темнота настигла их в дороге. Заночевали прямо в кустах, спутав лошадей и завернувшись в плащи, что почти не спасало от пронизывающего осеннего холода.

Айк то и дело просыпался – он вообще стал плохо спать, слишком много мыслей лезло в голову. Если бы сделал так, а не этак. Если бы отец не погиб, если бы не пришлось стать Свершителем, если бы уделял брату больше внимания…

Но самое главное, что его угнетало, буквально пригибало к земле – это ощущение безграничности мира. Они с Джори как песчинки в океане. Можно искать всю жизнь и не найти. Пройти рядом, в нескольких милях – и не знать об этом. Айку казалось, что он пытается поймать эхо или отражение луны в воде. Всю жизнь он провел в лесу и ближайшем к нему городе и не представлял, как велик мир на самом деле.

Конечно, Дирхель, друг отца, приносил из Хранилищ книги с картами. Но картинки не могли передать истинных размеров всех этих рек, полей и лесов. Порой Айк снова чувствовал себя ребенком, который когда-то из тишины леса попал в город в разгар базарного дня.

Только теперь у него не было никакого дома. И возвращаться некуда.

Продрогшие до костей, они тронулись в путь, едва рассвело. Лес и дорогу окутывала голубоватая дымка. Густой туман заливал поляны, обнимал кусты и подножья деревьев, закручивался вокруг них белыми вихрями.

И когда из одного такого вихря вдруг появилась человеческая фигура, Айк вначале не поверил своим глазам. Фигура словно бы раздвоилась и обе двинулись прямо на путников – быстро и бесшумно.

А с другой стороны дороги вынырнули еще двое.

Хорас выругался, выхватил короткий меч и рявкнул:

– Гони!

Но те двое, что появились первыми, были совсем рядом и схватили коня Айка за повод. Хорас как буря налетел на своих нападающих и одного точно смял – дальше Айк ничего не видел, был вынужден защищаться сам.

Безоружный, он перекинул ногу через холку лошади и ударом в лицо отбросил разбойника, который пытался стащить его на землю. Соскочил, прыгнул на оглушенного и выхватил меч из его ослабевшей руки. Развернулся – второй разбойник уже сидел верхом на его лошади. Перекошенное ужасом и яростью, заросшее лицо, дико вытаращенные глаза. На плечах его болталась алая женская накидка, кокетливо отороченная мехом – неуместная и нелепая, как мягкая игрушка в виде скорпиона.

Разбойник лупил пятками по бокам лошади, но та заартачилась. Айк мог спокойно подойти и прикончить его, но стоял неподвижно, опустив руку с мечом.

Наконец разбойник совладал с лошадью, она сорвалась с места и пустилась вскачь.

– Ты что делаешь?! – К Айку, задыхаясь, подбежал Хорас. – Темный тебя забери, ты его отпустил!

Он коротким движением вонзил клинок куда-то вниз и вбок. Послышался стон, и все стихло. Айк вздрогнул и поспешно отбросил меч, который все еще машинально сжимал в руке.

Рукав Хораса пропитался кровью. Он скинул куртку – над локтем обнаружилась глубокая, неприятная царапина. Айк, не говоря ни слова, достал из котомки бинты и мазь. К счастью, он не любил класть вещи в седельные сумки и хранил все самое необходимое в котомке. Пока шла перевязка, Хорас шипел и ругался, как погонщик скота на тракте.

Его лошадь запуталась поводом в кустах. Айк вывел ее на дорогу, стараясь не смотреть на два неподвижных тела, распростертых в темной луже. Первые лучи солнца окрасили все вокруг в нежный розовый цвет, но кровь оставалась зловеще-багровой.

Айк протянул повод Хорасу, но тот не взял его. Он сидел на большом круглом камне и, бормоча под нос ругательства, вытирал меч пучком травы. Наконец вложил его в ножны, локтем здоровой руки оперся о колено и мрачно взглянул на Айка: