Леонид Резников - Синдбад

Мимо проехала груженая арба. Синдбад прижался к стене, пропуская ее. За арбой прошли двое мужчин, в чалмах и дорогих халатах. Мужчины что-то шумно обсуждали, размахивая руками, словно мельницы крыльями, и потрясая ухоженными черными бородами. Синдбада они, казалось, не заметили вовсе.

Улица Синдбаду была не знакома, и его разобрало любопытство, что может скрывать такой длинный и высокий забор. Даже не забор, а заборище!

Оглядевшись по сторонам, нет ли кого поблизости, Синдбад приблизился к одному из тутовых деревьев, быстро взобрался вверх по его кривому стволу и удобно устроился в развилке трех толстых суков. Густая крона надежно скрыла молодого человека от случайных взглядов.

Внизу опять кто-то проехал. Синдбад осторожно выглянул из-за ветвей. Проехавший мимо дерева мужчина верхом на ишаке клевал носом. Ноги его в потертых шлепанцах едва не волочились по земле. За мужчиной, закутанная с ног до головы в серую паранджу, следовала женщина. Она вела за руку маленького мальчика. Синдбада никто из них не приметил.

Синдбад отвернулся, уселся поудобнее и вытянул шею.

Перед ним раскинулся дивный яблоневый сад. За садом остроконечными башенками устремлялся ввысь прекрасный дворец, слепящий глаза белизной стен и золотом куполов. Дорожки, посыпанные сверкающим в лучах солнца песком и усаженные пальмами, разбегались лучами от входа дворца и терялись в зелени сада. Зрелище было чудесным и неописуемо великолепным.

Из сада тянуло свежестью и прохладой. Где-то, невидимые глазу, журчали фонтаны. Меж шелестящих на слабом ветерке крон деревьев то и дело мелькали крыши беседок и мраморные скамеечки. Справа от них расположился рукотворный пруд с белыми лебедями. Рядом с прудом важно расхаживал павлин, раскинув радужный «глазастый» хвост.

Синдбад, с восхищением взирая на удивительный пейзаж – такого великолепия он здесь еще не видел, – дохрустел яблоком и через плечо, не глядя, выбросил огрызок.

Снизу донеслось «бум!», словно палкой ударили по жестяному тазу.

Синдбад пригнулся и глянул вниз.

Под деревом стояли двое стражников в бронзовых шлемах, кольчугах и с копьями на плечах.

– Ты чего? – спросил длинный и худой.

– Смотри, – показал пальцем себе под ноги тот, что был пониже ростом и потолще, и поправил съезжающий на глаза шлем. – Кто-то кинул огрызок.

– Кто?

Стражники закрутили головами. Синдбад поспешно укрылся за толстым суком.

– Вот шайтан! – пробормотал он. – Принесла же вас нелегкая.

Стражники между тем все озирались. Вдруг из подворотни напротив выглянула любопытная мальчишеская мордашка, за ней еще одна и еще. Чумазые мальчуганы уставились на стражников, шмыгая носами и утирая их.

– Ах вы, щенки! – погрозил стражник кулаком.

Головы скрылись.

– Кто бы знал, как мне надоели эти проклятые дети! – посетовал тот, что пониже ростом.

– И не говори, – согласился длинный. – Пошли, что ли?

– Пошли.

И они двинулись дальше вдоль забора, неся на плечах тяжелые копья. Синдбад проводил стражников взглядом и опять обернулся к саду, из глубины которого в это самое мгновение раздался женский смех, а после слуха молодого человека коснулись серебристые ангельские голоса. Синдбад попытался разглядеть обладательниц голосов, но за деревьями ничего нельзя было толком разобрать. Тогда Синдбад пролез по суку, уходившему далеко за забор, осторожно, чтобы не сверзиться вниз, перебрался на сук одной из яблонь и, замерев, огляделся. Вроде бы никого. Быстро спустившись пониже, Синдбад бесшумно спрыгнул на траву и присел.

Тишина – ни криков охраны, ни топота собачьих лап. Собаки, разумеется, беспокоили Синдбада гораздо сильнее – это не тупые стражники. Последних можно надуть или, в крайнем случае, отправить в нокаут одним ударом. А вот собаки – вещь крайне неприятная.

Прокравшись меж деревьев в направлении пруда, Синдбад залег за каменной ротондой с перильцами и скамеечкой, обегающей беседку по внутреннему кругу. Рядом с ротондой журчал невысокий фонтанчик с чашей в виде цветка.

Синдбад прополз чуть дальше.

Девушек было семеро. Молодые особы в шелковых шальварах и расшитых жилетках с рукавами из невесомой материи играли у пруда. Одна из прелестниц раскачивалась на деревянных качелях, двое стоящих позади и спереди качелей раскачивали их, дергая за привязанные к качелям веревки. Остальные девушки весело перебрасывали друг другу мяч. В волосах у той, что сидела на качелях, сверкала золотая диадема, отделанная бриллиантами. Волосы ее были светлыми и длинными, забранными на затылке в оригинальную пышную прическу, удерживаемую несколькими золотыми китайскими заколками с рубинами на крупных головках. Девушка была прекрасна, и Синдбад невольно залюбовался ей. Нет, остальные тоже были ничего, но эта…