Джеймс Уиллард Шульц - Поднимающийся Волк, белый черноногий

Я думаю, что вождь так долго продержал меня перед медведями, чтобы оценить мою выдержку. Я был рад, что не стал кричать или убегать. Я скоро подружился с этими медведями и часто играл с ними. Говорят, что гризли нельзя приручить. Те два были ручными. Они были пойманы, когда были маленькими детёнышами, настолько маленькими, что не могли сопротивляться охотникам, и в течение нескольких месяцев их носили к кобылам, чтобы они пили молоко, без которого не смогли бы выжить. Я могу сказать, что они исчезли однажды весенней ночью их третьего года, и никогда мы их больше не видели. Они наконец ответили на зов своей природы.

Я с большим интересом осматривал внутренность вигвама, который должен был стать моим домом неизвестно на сколько месяцев.

Он был сшит из двадцати восьми бизоньих шкур, выдубленных до мягкости и должным образом скроенных, и сшитых нитками из жил. Он был по меньшей мере двадцать четыре фута в диаметре, а его шесты были не меньше тридцати шести футов длиной и так тяжелы, что лошадь могла утащить не более двух. Всего шестов было тридцать, а обшивка была сделана из двух частей. Внутри шла еще одна полоса из кожи, типа подкладки, она поднималась от земли до высоты шесть футов и шла от шеста к шесту. Это создавало воздушную прослойку толщиной в шест между наружной обшивкой и подкладкой. Обшивка не доходила до земли примерно на четыре дюйма, и воздушный поток шел снизу вигвама и поднимался в дымовое отверстие наверху, что создавало хорошую тягу для костра и уносило дым.

Под подкладку воздух не проходил, поэтому она удерживала тепло от очага, и благодаря этому простому устройству в вигваме даже в самый сильный мороз было тепло Подкладка была ярко раскрашена. Рисунок состоял из нескольких групп по три длинных угловатых фигуры, в которых можно было узнать индейцев-черноногих.

По окружности, кроме той стороны, где был вход, стояли в ряд, ноги к изголовью, лежанки, на которых спали обитатели вигвама. Их было десять, и они были отделены друг от друга перегородками, сплетенными из ивовых прутьев. В треугольных пространствах между топчанами и по обеим сторонам от входа были навалены тюки, свертки и сумки, в которых хранились вещи обитателей вигвама. Помимо Одинокого Ходока и меня, тут было восемь женщин и девять детей, в возрасте от грудных до юношей и девушек двенадцати, четырнадцати и восемнадцати лет, последним был мальчик по имени И-сас-то, или Красная Ворона, с которым я должен был делить топчан.

Не удивляйтесь и не возмущайтесь, когда я скажу вам, что Одинокий Ходок имел девятнадцать жен. Восемь из них жили в этом вигваме. Остальные и их дети, а также старый отец вождя и его мать жили в соседнем большом вигваме из двадцати восьми кож. Сначала это многоженство было мне противно, но я скоро понял, насколько это было необходимым. Мужчины племени черноногих часто гибли в сражениях с многочисленными врагами, и только благодаря такому обычаю женщины могли обрести заботу.

Первая, или главная жена Одинокого Ходока, по имени Сис-цы-ах-ки, или Маленькая Птица, была красивой женщиной в возрасте примерно тридцати пяти лет. Она была одним из самых счастливых людей, которых я знал. На ее лице всегда была улыбка, делая свою работу, она постоянно пела, и ее сердце было столь же добрым, как ее улыбка; она всегда делала что-то хорошее для других. Будучи старшей над другими женами, она распределяла между ними работу, которая делалась для всей семьи. При этом каждая жена имела свою собственность, включая лошадей, и после охоты получала свою долю мяса и шкур.

Тем вечером в нашем вигваме было много народу – все приходили, чтобы посмотреть чудесный предмет, который мог ловить солнечный огонь. Было уже поздно, когда мы наконец смогли отдохнуть. Костер погас. Как все остальные, я разделся и забрался под одеяло, а потом уснул, не испытывая никакого страха – я, одинокий белый мальчик в лагере, насчитывающем примерно девять тысяч диких индейцев!

Одинокий Ходок разбудил нас вскоре после восхода и заставил меня пойти вместе со всеми мальчиками искупаться в реке. Зимой и летом индейцы племени черноногих никогда не пренебрегали этой ежедневной ванной, хотя иногда им приходилось протираться снегом, потому что нигде не было открытой воды. Зимой женщины и девочки посещали хижины для потения.

После купания мы позавтракали сушеным мясом, поджаренным на костре, и маленькими кусочками подвяленного бизоньего сала, которое индейцы используют так же, как белые масло. Пока мы ели, Одинокий Ходок дал мне понять, что два его вигвама нуждались в свежем мясе, и что вместе с его сыном я мог бы обогнать караван и убить нескольких животных. Мне это предложение понравилось, потому что это было то, чего я так хотел. Вы можете вообразить, как мне понравилось, когда пригнали большой табун вождя и он, сказав: «Ты дал мне огненный предмет, и я тоже что-то тебе дам», выбрал десять хороших лошадей и сказал, что они принадлежат мне. Каким богатым я себя почувствовал!