Эн Поли - Американские байки

Мою учительницу легко понять – на меня не делают ставки. Есть медалисты, есть бесспорные лидеры, уж они-то не подкачают. Вражеский военачальник Шпиль чуть ли не под дверью ползает возле аудиторий, где проходят экзамены и тусовки экзаменаторов. Она готова на все, чтобы подслушать, почувствовать, вынюхать хоть каплю информации, которая поможет её птенцам. Мне хочется, чтоб за меня болели так же. Да что там. Даже сотая доля такого внимания дорогого стоит. Поборов смущение, подхожу с вопросом к своей учительнице.

– Рената Олеговна, а что будет на финальном этапе?

– Интервью.

Рената не любит долгих разговоров, тем более, если не видит в этом пользы.

– А про что спрашивать будут? Нет, ну, понятно, так-то не скажут. Но, может быть, есть какие-то темы, которые можно подучить, например?

– Интервью на свободную тему!

Ясно-понятно. Что же тут непонятного. Больше не подхожу. Смысл? Я и сама не сильно-то верю в успех. Просто пашу, как лось. На веру и надежду времени уже не остаётся.

На первом круге вылетают все любители. На втором остаются твёрдые хорошисты, но и их вымело поганой метлой. Каким чудом удерживаюсь я – большой вопрос. Остаётся третий круг ада – интервьюирование. И тут ТОЕФЛ по боку. Насколько у меня бедный разговорный, я даже не подозревала. У нас очень жёсткая программа: мы учим историю Америки вперемешку с её ископаемыми и политикой, знаем, как называются ящерицы, живущие на юге Техаса, и что предпочитают коренные жители Америки на ужин. Мы можем выдать это на уроке легко. Но свободно разговаривать об этом с носителями языка? Бесперспективняк, как говорят на нашем на районе.

На улице март. Бреду от бабушки по ледяным дорожкам меж ноздреватых этажей сугробов. Бабушка живёт в центре, от неё везде близко. На выходе сестра суёт мне папку с моими рисунками – на, возьми! Будет не о чем разговаривать или запутаешься, покажи им. Расскажи, о чём рисуешь, хоть время выиграешь.

В классе два парня. Америкос и русский. Лежат на диване утомлёнными тюленями – весь день слушали, устали. Спрашивают вяло. Голова гудит, как бабушкина чугунная сковородка, если ей двинуть по батарее. Руки липкие, будто я катала в пальцах растаявший леденец. С трудом леплю кривобокие фразы, как булыжники во рту ворочаю. Тяну слова, мычу. Герасим, прощающийся с Муму. За окном мартовские сумерки. А у бабушки борщ постный, салат из капусты и тёплый плед на скрипучем диване. Хочу домой. Тоска. Безнадёга. Достаю папку, как спасательный круг. У парней сон слетает напрочь. Аж подпрыгнули. Как зайчики.

– What is that?

– Is it your art? Really? 6 6 – Что это? – Это твое творчество? Серьезно?

Роются в набросках, на меня не смотрят. Демоны, драконы, женщины с мечами парней интересуют явно больше, чем я сама. Хотя, это, наверное, к лучшему. Но я честно пытаюсь хоть как-то поддержать разговор. Погоды сегодня хорошие стоят, не правда ли? Москоу из зе кепитал… Ой, нет, не это. А я вот музыкой ещё увлекаюсь.

– What kind of music do you like? 7 7 – Какую музыку ты любишь?

Я рада, что спросили.

– Sepulture, Megadeth, Pantera, Metallica – do you know them? 8 8 – Sepulture, Megadeth, Pantera, Metallica – знаете такие команды?

Парни хмыкают: мол, ещё бы, конечно, знаем!

– Why did you decide to become an artist? 9 9 – Почему ты решила стать художником (начать рисовать)?

– У меня есть друг. Точнее, нет. У моей сестры есть друг. Он художник.

– Is he a kind of your first teacher? 10 10 – Он вроде твоего первого учителя?

– Да.

– What is his name? 11 11 – Как его зовут?

– Шалимов. Саша Шалимов.

– Do we know him? 12 12 – Мы можем знать его?

– Нет, не думаю, – я улыбаюсь. Сашу знает весь город. И, возможно, весь Дальний Восток. Саша играет на бас-гитаре в самой крутой команде Deathonate. В общем, Сашу знают все. Но эти парни – вряд ли.

Интервью подходит к концу. Парни отдают мне папку и одобрительно кивают головой. Мол, молодчага, круто! Так держать! Выхожу несколько воодушевлённая. Ладно, хоть не всухую. Ощущение, как мешок с камнями с плеч скинула. Всегда так накрывает, когда заканчиваешь что-то важное, и результат ещё не известен. Ощущение необычной лёгкости и отупения. Пустота какая-то, будто воздушный шарик проглотила. Будь что будет. Да пропади оно! Прошла – не прошла. Уже как есть. Иду к бабушке. Отдыхать. Есть борщ со сметаной. А потом под клетчатый верблюжий плед – и спать…

Проходит месяца два. Я не считаю. Очень много дел. Выпускной в художке, просмотры, экзамены. Однажды прихожу домой, а на пороге мама просто светится. Как-то очень сильно светится. Ослепляет прямо. Палится по полной программе! Я сразу догадываюсь. Но молчу. Пусть сама скажет.