Валентина Батищева - Хозяйка дома в лесу безвременья

– Сашенька, а ты можешь меня вывести на станцию? Или в деревню? Я заплачу!

– Какая такая станция? Вы чего придумываете?

Мальчишка прыснул, увидев, как она достаёт деньги:

– Зачем тут ваши бумажки?

– Сашенька, а давай ты меня в деревню отведёшь? – она пыталась с ним разговаривать спокойно, хотя внутри всё кипело. – Я устала и хочу уехать домой.

– Так тут ваш дом, тёть Наташ, вы бы Зорьку подоили, мычит там стоит.

Вдруг лицо мальчишки изумлённо вытянулось, глаза расширились, и он, спрыгнув с плетня побежал вокруг него, мелькала лишь его белобрысая макушка:

– Я понял! Вы в доме первый раз не остались! Вы второй раз пришли! Не в том дне вы! Извините, тёть Наташ! А я, дурак..

Чего уж он там дурак, Наталья уже не слышала. Зато она чётко помнила, что не говорила мальчишке своего имени. "Ну, конечно, поди гиды так развлекаются! Попрятались за деревьями и смеются над ней, дурой, в кулак. Остроты впечатлений отстающему нагоняют и остальным развлечение."

– Дима! Славик! – закричала она со всей мочи. – Всё это смешно, но пора заканчивать этот балаган!

Ответом ей была тишина. Опять взглянув на экран телефона, Наталья не увидела значок связи. Грустно вздохнув, опять закинула потяжелевший рюкзак на плечо и поплелась в сторону, куда удрал пацан. Ни дорожки, не тропинки. Прошагав ещё пару километров на морально- волевых, Наталья опять увидела в пролеске дом: "Да что за издевательство?" Но сил больше не было и, еле доковыляв, Наталья без стеснения потянула за кольцо. Дверь в сени открылась, на обувной полке стояли женские резиновые сапоги, висел дождевик и лёгкая куртка невообразимого цвета – синяя в красный цветочек. Дверь, ведущая в дом, была открыта.

– Хозяева! Есть кто?

В доме была тишина. Наталья разулась, прошла в комнату. Села на лавку у стола, сняла рюкзак. Наглеть не стала, – на хозяйскую кровать не легла, кое-как устроилась на широкой лавке, вытянув ноги и расслабив спину.

Сон был странным: снилась бабушка, баба Фрося.

– Ну и как тебе дом, Таточка?

– Дом как дом. Что мне до него? Бабанька, я домой хочу! Помоги, а?

– Таточка, дитятко, так ты дома! – бабушка хитро смотрела своими глазками-василёчками. – Ты же мечтала о своём доме, чтобы никто тебе не мешал. Банька, коровка, цветочки в маленьком садике. Всё уже готово! Вот если б сразу осталась, сама б сажала. А так – ты сильно хотела, всё само собой для тебя сделалось, всё готово – принимай, живи!

– Ну какой – живи, ба?! Мне домой надо. У меня муж, девчонки мои, Милочка.

– Ну ты б сказала, что к мужу хочешь, уже б давно там была. А то: домой хочу, домой хочу. Ты попроси вон хоть Саньку, он тебя и выведет. Только Зорьку подои, весь день тебя ждёт, вымя разрывается. Санька с Зорькой не справится. Да телиться ей скоро.

Наталья только рот открыла возразить хотела: "Какая Зорька, причем тут вымя! Какое подои?!"

Она проснулась, как от толчка. Села на лавке, спросонья не поняв сразу, где она находится. Повернув голову посмотрела в окно. Прямо через стекло, на неё, не отрываясь, жуя свою вечную жвачку, смотрела корова. Наталья подпрыгнула, схватила рюкзак и выскочила на улицу. Ей в ноги бросилась черная кошечка, начала кружить, приласкиваясь. Наталья замерла, ей вспомнился её сон. И бабушка, и её наказания.

– Это – Зорька значит. А ты ? – женщина нагнулась, взяла кошку на руки, начала её гладить. – Вот приснится же такое! Где хозяйка ваша, звери? – обратилась она к кошке. Та лишь заурчала, устраиваясь у Натальи на руках.

Солнце почти опустилось за кромку леса, удлинились тени, стал опускаться туман.

Наталье стало очень и очень не по себе.

– Санечка! – позвала она в пустоту. – Саня!

Лес стоял недвижим, опустилась прохлада и потянуло сыростью. Корова издала протяжное: "Мууу", напоминая, что её нужно подоить.

– Да где ж твоя хозяйка неразумная шастает, а? – Наталье стало жаль бедное животное и она вошла в дом, в поисках ведра, полотенца, скамеечки и воды для обмывания вымени.

В сарайке стояли свечки и лежали спички. Зорька послушно стояла, не мешая себя доить. Наталья вспомнила, как баба Фрося учила её доить их корову, Марту.

Сначала, с непривычки, было тяжело – руки устали, пальцы начало сводить, но Наталья справилась. Унесла молоко в дом, вернулась, чтоб налить корове воды и кинуть свежего сена.

Когда женщина подходила к дому, увидела в окнах свет. В доме, на широкой лавке, за столом сидел Санька, макал горбушку хлеба в миску с молоком и с хлюпом втягивал в себя.