Mel RedWolf - Лед, шоколад и горький кофе. Том I

Пьяных, в принципе, девушка встречала только в книгах, а там они часто начинали вести исповедь в своих делах и жаловаться на жизнь. Такой радости точно «не хватало» наследнице крови Цепешей. Отогнав дурные мысли подальше, девушка продолжила осторожно раздевать Лану. Грудь варга вздымалась часто, дыхание звучало шумно и хрипло. Наверное, ей было слишком тяжело от концентрации алкоголя в теле. Прохладная рука вампирши покончила возню с пуговицами на пиджаке и скинула его с девушки, отправив на стул. Благо, он не скатился тут же на пол. Теперь на очереди были пуговицы рубашки. Сколько же их тут? Нашили столько, сколько даже у вампиров не было принято. А еще они постоянно проскальзывают мимо пальцев, и приходится начинать снова. Каких же трудов стоило расстегнуть верхние пуговицы! Хорошо, что хоть галстук снялся легко, а его материал скользил, как горячий нож в масле. Веки варга дрогнули, и послышался вновь этот недовольный звериный рокот.

– Так тебе будет неудобно, поэтому потерпи меня ещё немного. Ты скоро останешься одна, я тебе обещаю. Лишь позволь убедиться в том, что тебе не станет хуже, а после я уйду, —

слова были тихими настолько, что разобрать получалось с трудом, а звучание их раздражало своим холодом.

«Что эта клыкастая мышь здесь лопочет себе под нос? Хозяйничает, как у себя дома. Она в доме варга, а не в вампирской обители! Убирайся прочь, – мысленно ощетинилась зверюга, подернув бровями, концы которых сошлись на переносице. Вот только язык не желал шевелиться ради громких ругательств, а перед глазами все поплыло. – Дарг, ты слишком перебрала, Лана. Теперь лежи смирно, потому что ты в ЕЕ власти» – подытожила зверюга, опустив тяжелые веки. Тяжело. Не представляя, зачем так поступила, воительница с трудом выпустила весь воздух из легких, жалобно и беспомощно.

Но вот возникло ощущение, что кто-то внимательно смотрит. Почти не понимая, что происходит, зверюга распахнула свои голубые глаза, встретившись взглядом с алыми глазами Цепеш. Красные, как кровь. Вытянутый зрачок, сообщающийся всем наперед, что это отродье – дитя самого Алукарда. Они ничего не отражали. Холод, безразличие. На губах варга возникла выраженная злорадная ухмылка. То, что нужно, зверю. Такой твари точно не будет дело до твоего внутреннего мира, как и для тела, если ты потрудишься поставить себя правильно. Вот, вампирша вскоре закончила. Лана и не поняла когда, но рубашку распахнули достаточно, чтобы прохлада успокаивала тело и жар постепенно снижался. Рельефный, подтянутый торс зверюги покрылся каплями пота, мерно стекающими по косым мышцам, что обещали обозначить талию девушки еще явственнее и резче. Грудь скрывал плотный широкий бюстгальтер с кружевами. Надо же, у хищницы не только есть нрав, но и вкус в этом деле. Теперь вампирша закончила и поднялась с кровати, отвернувшись так поспешно, как только могла.

– Завтра нам надо будет поговорить. Узнать друг друга получше. Все же будет совсем плохо, если мы не сможем построить отношения, да и попадем в неловкую ситуацию, если кто-либо узнает об этом.

Лана молча отвернулась, нахмурив свои брови, сведя к двум линиям на переносице. Что уж, раз помешать не могла, то глупо было противиться; не кусали, и то уже радовало. Вот и вновь приоткрыла глаза зверюга, когда Ирен отдалилась. Кажется, теперь хищница угомонилась и, несмотря на опьянение, попыталась привычно произнести речь с сарказмом, хотя голос прозвучал не так, как желалось – низко, и его бархат был излишним.

– О чем же нам нужно говорить? Ты уже добилась своего. Хотя… Ты все еще моя

добыча и только, – варг стихла, а вместе с тем и осторожно подобрала край рубашки. Тело покрылось небольшими мурашками, когда капля соскользнула с талии к линии позвоночника. Тонкий обтянутый изгиб скрылся за черной тканью.

В одном положении девушке становилось слишком жарко, а совсем без рубашки будет холодно. Стоило бы открыть окно, как все проблемы решились бы одним разом. Вот только девушка вряд ли сейчас сможет это сделать и хотя бы подобное легко осознавала. Лана смотрела в его сторону, о чем-то думая, насколько получалось в этом затруднительном состоянии. Но сама была виновата: в малых дозах алкоголь расслаблял ум и выгонял тревоги, а в слишком больших – вытряхал все из головы, как из перевернутой открытой коробки. К тому же, после этого мысли, конечно, вернутся, но будут напоминать о себе недовольными болевыми покалываниями. Ирен проследила за взглядом супруги. Понятно, значит, даже попросить сделать такую простую вещь не осмелится. Аловолосая открыла окно и тихо вздохнула. Добыча? Странно же было слышать подобное в свой адрес. Вампирам более свойственно присваивать других себе, более свойственно говорить им, что они жертвы, игрушки, вещи, а тут сама Цепеш стала добычей. Впрочем другие претендентки так ведь и считали, что Ирен – их приз, неужели и Лана считала ее кем-то без чувств?