Влас Комар - Онфимка

В ушате лежали размоченные пучки трав и кусочки мыльных корений. Прогревшись до третьего пота, Онфимка начал натираться травами и мыльным корнем и показал Луцию, как это нужно делать. Луций уже успел привыкнуть к местным деревянным баням, но омовение в печи видел впервые в жизни. На пятом поту стало жарить нестерпимо, ромеин взмолился о пощаде, но заслонка все не открывалась. Почти теряя сознание, римлянин начал кричать и биться в маленькую печную дверку, Онфимка внутри печки громко хохотал над его истеричными дерганиями, из-за которых тот все сильнее пачкался о печную сажу, Никитка снаружи очень сопереживал профессору, а Бэр знай себе приговаривал:

– Нарасти вторая жизнь, уходите беды да болезни! Помоги, Жар, внучку моему, охрани его да друзей его во все время пути, назначенного им!

На седьмом поту Луций окончательно отчаялся и с криком «Помогите!» рыбкой кинулся головой прямо на заслонку. Но именно в этот момент Бэр с другой стороны заслонку возьми да и открой! Профессор вылетел из печи, как стрела из лука, и это было так смешно, что от хохота друзей стало трясти стены избушки. Бэр схватил Луция под мышки и окунул в огромную кадку с холодной водой для ополаскивания. Здесь Луций заверещал как свинья под топором мясника, а веселье остальных участников событий достигло своего апогея – из глаз у них брызнули слезы. Сжалившись, Бэр закинул Луция на верх печи и дал ему широкое льняное полотенце – обсыхать да согреваться, а сам принялся за Онфимку – и его ждало контрастное обмакивание в ледяной ушат, а затем растирание льном.

Когда все были начищены и по второму кругу напоены душистым травнем, Онфимка решился спросить.

– Деда, а как я унесу с собой Камень Согласия, коли он огромный, как дом? Никакая лошадь его не утащит…

Бэр рассмеялся:

– Онфимка, камень – это только видимая часть, поставленная на земле для слабых людей по их скудоумию. Не дано людям видеть почти ничего из реального устройства мира. А за камнями стоят живые боги и многие высшие силы, для которых каменный мир – ну ваш, то есть, мир – не существует. Вот смотри, я прямо сейчас отдаю тебе свою Энергию Любви, а ты ее даже не видишь! – и Бэр снова усмехнулся, но уже грустно.

Онфимка и правда ничего не чувствовал, сидел как камень, и смотрел в мудрые черные глаза Медведя словно дурачок с Торговой площади в базарный день.

– Поэтому я сделал большой камень для людей, чтобы им было понятнее и проще. А для тебя сделаю вот что.

Он протянул лапу, ставшую вдруг длинной-предлинной, к крыше и каким-то чудом достал оттуда огромный камень с янтарными прожилками, который прямо у него в лапе уменьшился в размерах и в конце концов стал маленьким, как мизинец. Камень на глазах обретал форму фигурки – медведя, стоящего на задних лапах, в точности такого, какой был вырезан на отцовой ложке, оставшейся в онфимкиной суме на спине у Незабудки на берегу озера… Глазки медведя сияли огненным янтарным светом. На одном ухе образовалась небольшая дырочка, и сквозь нее проделась кожаная веревочка. Бэр повязал украшение на онфимкину шею.

– У каждого камня, внучек, – продолжил Бэр – есть свой хранитель, и не все они так легко отдадут тебе свое сокровище. Хотя они обязаны повиноваться словам древнего пророчества. Если что, можешь им об этом напомнить. Я не знаю, где находятся остальные камни, как они выглядят и кто их охраняет. Но одно могу тебе сказать точно – фигурка на твоей шее будет притягиваться к остальным осколкам Согласия, и стоит тебе прикоснуться к ним, как они тотчас станут маленькими фигурками, которые наденутся на твою веревочку.

Бэр поднялся и путники тоже засуетились, собираясь на выход.

– Прощай, Онфимка, больше ты никогда не увидишь меня таким, как сейчас – ни облика, ни имени не сохранится в памяти людей. Будут меня звать по-другому и выглядеть я буду иначе, но ты меня узнаешь, я верю! И ты Луций, прощай, храни моего мальчика, и пусть улыбнется тебе в этом удача! Ну и ты, бессмертный, иди, обниму на прощание!

Медведь огромными лапами сгреб всех в охапку, крепко обнял, так что даже Никита охнул, открыл дверь избушки и вытолкнул их наружу. Снова настала темнота, а уже через минуту, с легкой головной болью и тошнотой, друзья лежали посреди острова в большой выемке в земле. Поднимаясь и отряхиваясь, они поняли, что это было место камня, которого больше не было. Со всех сторон на них смотрели боги, и взгляды их были удивленными и печальными…

* Конечно, все мы давно позабыли о некоторых славных профессиях наших предков, в частности, об этой. Краснодеревщиками называли людей, которые умели из грубой неотесанной доски сделать нечто красивое (по-старому, значит, «красное»). К примеру, резные наличники, деревянные узоры на беседки и крыльца, коньки на крыши.