Альфеус Веррилл - Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы

Монарх решил тайно покончить со мной. Почему он не убил меня на месте, пока я спал, вместо того, чтобы связать меня, как птицу, было загадкой. Но в следующий момент на вопрос был дан ответ. Держа пылающую головешку вместо факела, король начал обыскивать карманы моей одежды. Посмеиваясь про себя, он вытащил патроны и мою записную книжку, бросил горящую ветку в огонь и с насмешливым смехом умчался со своими товарищами, оставив меня беспомощным и разъяренным от потери моих вещей. Я все это понимал. Он неоднократно видел, как я лезу в карман за блокнотом, он, должно быть, был достаточно проницателен, чтобы заметить, что я что-то достал из кармана, когда вызвал взрывы, и он рассудил, что, завладев моим магическим устройством, он может сам творить те же чудеса. То, что он не забрал мой нож, было просто случайностью, потому что он был в моем кармане для часов, а король обыскал только те карманы, в которые, как он видел, я засовывал руки. Он также упустил из виду один патрон, но в этом было мало утешения. Без сомнения, подумал я, как только он произведет впечатление на своих подданных своей собственной силой, он покончит со мной, и меня беспокоила мысль о том, как он может это сделать, а не о моей смерти. Внезапно мои тревожные мысли были прерваны приглушенным грохотом взрыва со стороны главной пещеры. Король, конечно, не терял времени даром. Затем я услышал бегущие шаги и понял, что моя казнь близка.

В следующее мгновение Мумба прыгнул в комнату и, что-то бессвязно бормоча, быстро ослабил мои путы. Едва дождавшись, чтобы поблагодарить его, я схватил свой лук и стрелы и бросился по коридору вслед за Мумбой, совершенно взбешенный и полный решимости выстрелить в короля, прежде чем меня снова одолеют. Когда я приблизился к пещере, изнутри донесся низкий стонущий вой, и, когда я достиг входа, я остановился как вкопанный. В помещении было густо задымлено и пахло порохом, в то время как все обитатели лежали ничком на полу. Короля нигде не было видно, и я огляделся, пытаясь найти старого вора. Мумба дергал меня за рукав, возбужденно бормоча и подталкивая вперед. Не в силах понять, чего он хочет, я шагнул вперед среди распростертых дикарей. В следующее мгновение с моих губ сорвался крик изумления.

Распростертый на полу, с раскинутыми руками, лежал король. Его уродливые черты были искажены кровью, а из того, что когда-то было его правым глазом, торчали рваные осколки латунной гильзы.

Он был мертв. Убит своим собственным поступком. Одна из гильз была выброшена из огня взрывом и попала ему в мозг. Без сомнения, он наклонился поближе к огню, когда бросал патроны в пламя, а взорвавшийся порох сделал все остальное.

На краткий миг я заколебался. Затем, быстро наклонившись, я сорвал корону из перьев Ваупоны с головы мертвеца и, надев ее на себя, подошел к трону. Мгновение спустя распростертые люди робко подняли глаза и огляделись. Когда они увидели меня, сидящего на троне, с королевской короной на голове, поднялся могучий крик. Затем они увидели своего мертвого монарха и, поддавшись единому порыву, стукнулись лбами об пол. Здесь действительно была магия, что-то ужасное. Они видели, как их король бросил патроны в огонь. Последовал ужасный шум и разлетающиеся угли, и теперь монарх был мертв, а белый человек, материализовавшийся из ниоткуда, восседал на троне в королевской короне. Поистине, с магией такого порядка шутки плохи, и, осторожно подняв головы, люди-обезьяны уставились на меня так, словно я был призраком, рожденным взрывами, как они, без сомнения, и считали. Мгновение я сидел неподвижно, сурово глядя на людей. Затем, достав кремень, нож и трут, я высек сноп искр из кварца, и когда хлопок загорелся, а кусочки пальмовых листьев вспыхнули ярким пламенем, я выразительно помахал ими перед своим лицом. Это был последний штрих к самой драматической сцене, и снова раздался жалобный стон, и испуганные, охваченные благоговением люди снова пали ниц.

Король умер, да здравствует король! 5 5 Король умер. Да здравствует король! (фр. Le Roi est mort, vive le Roi!) – традиционная французская фраза, которая произносится в некоторых странах во время провозглашения нового монарха.

С бессердечностью дикости люди-обезьяны мало обращали внимания на своего покойного монарха, чье тело осталось распростертым там, где оно упало. Но по моему приказу двое парней наполовину занесли, наполовину затащили его в одну из темных дыр в стене. Мумба тем временем сидел на корточках рядом с моим троном, глядя на меня с абсолютным обожанием на своем добродушном, но уродливом лице. Он был верным товарищем и доказал, что он мой настоящий друг, и я решил, что пришло время вознаградить его.