Павел Полоз: Зеркала судьбы. Черные барханы

Санара вытянула руку и промычала, не раскрывая рта, но ей казалось, что она все же прошептала менталу. Рука не слушалась, большой палец упорно не хотел встречаться с указательным. Она застонала.

* * *

– Хорошая попытка, – раздался четкий и знакомый голос.

Санара со стоном подняла веки. В глаза, словно кинули по совку стеклянной пудры. Она кое-как села и снова ощутила прохладу белого камня сквозь ткань блузы. Откуда взялись слезы, она так и не поняла, но слезы это реакция на боль, тем более резь в глазах. Мираж, что пытался вести с ней беседу, сровнял границы и стал четче.

Санара сморгнула и различила темную фигуру, сидящую на песке. Черный капюшон закрывал голову, а вместо лица на нее смотрела морда пустынной лисы. Руки в черных лайковых перчатках сжимали объемистую флягу.

– Ты? – прошептала Санара. – Чего ты хочешь?

– Ничего, – ответила ведьма и качнула рукой. – Но я знаю, чего хочешь ты.

Санара услышала живительный и манящий плеск воды во фляжке. Сглотнула и застонала. По горлу резанула боль, будто она закинула внутрь две ложки гвоздей. Ведьма открутила крышку и вытянула руку.

Санара подалась навстречу, встала на четвереньки, и медленно перебирая руками и ногами, увязая в песке, поползла к вожделенной фляге. Ведьма в это время медленно поворачивала кисть, все ниже и ниже наклоняя горлышко. Первые кристальные капли упали на песок и с шипением испарились. Раздался, приглушенный маской, смех.

“Почему так быстро течет время? – думала Санара, пока капли воды медленно падали вниз. – Мне не хватило совсем чуть-чуть, чтобы поймать их”

Она остановилась и зло посмотрела на лисью личину. Каждый вдох отдавался болью во всем теле.

– Чего ты хочешь? – спросила Санара, готовясь прыгнуть, если получится.

Ведьма встала и отступила на пару шагов. Она закрутила крышку фляги и повесила на пояс, достала кинжал и повела из стороны в сторону лезвием. Сквозь ротовую прорезь в маске высунулся язык.

Ведьма с утробным смешком облизнула клинок, разрезав язык надвое. Черная смолянисто тягучая клякса упала на песок и медленно двинулась к Санаре. Раздвоенный язык, угрожающе дернулся и исчез за маской.

– Всего лишь поцелуй, – прошипела ведьма и указала на черное живое пятно, которое приближалось к Санаре. – Причастись от крови моей. Стань одной из нас.

Санара отпрянула и, что есть сил, поползла назад к спасительному камню. Ведьма вновь достала флягу и, открутив крышку, перевернула ее. Вода потоком хлынула на песок, но не растекалась ручьями, а мгновенно впитывалась. Казалось, фляга бездонна.

Санара застонала, почти заскулила, стараясь не глотать, но горло и пересохший рот жили своей жизнью. Она подняла руку, заслоняясь от кошмарного видения.

– Нет, – шептала она. – Уйди.

– На что ты надеешься? – спросила ведьма. – Ждешь, что он найдет тебя?

Вдруг лисья морда пошла волнами, прогнулась и на миг, показалось лицо Дугласа. Санара вновь застонала.

– А что если он узнает, как погиб его отец? – усмехнулась ведьма. – По чьей вине он стал сиротой? Подумай?

– Я была маленькой, неопытной.

– Будет ли его это волновать? Из-за тебя погиб его отец!

Санара захотела крикнуть, но раздался лишь хрип, и новая волна боли бросила ее на белый камень.

– Тварь! – выдавила она, опуская руку и продолжая наблюдать, как вода бесконечным потоком орошает пески у ног ведьмы.

– Ты ошибаешься! – прошипела лисья маска. – Я сама бесконечность!

Рука в черной перчатке откинула ненавистную личину. Санара замерла, от ужаса и удивления. Вместо лица, под капюшоном, зияла бездонная чернота, которая гипнотизировала и манила к себе. Вода с хлюпаньем взметнулась вверх. Ведьма разжала руку, и флягу беззвучно поглотила безликая мгла.

Маска вновь вернулась на место. Ведьма вытянула руку, указывая на Санару.

– Ты пойдешь со мной, так или иначе.

Черная фигура бросилась вперед с рычанием и гоготом. Санара смогла лишь прикрыться руками, и опустить голову.

* * *

Санара очнулась, когда ночное небо осветили звезды и широкие полумесяцы. Она так и сидела, почти лежала, скрестив руки, которыми прикрывала голову. Ее привлек шорох. В том месте, где потоки воды из фляги касались песка, сидела маленькая ящерка.

Черные угольки глаз рептилии внимательно следили за человеком. Высунулся раздвоенный язык, лизнул воздух и исчез за пластинами губ.

Санара поползла в сторону ящерки, повинуясь инстинкту выживания. Она все еще видела перед собой потоки живительной, такой прохладной и манящей влаги, и вся она должна быть в песке. Ее не волновали другие мысли.