Константин Андрусик - Реки текут на север

Теплоход был далеко не новым, 1965 года постройки, но удивительно простым и понятным в обслуживании. Именно простота судна была залогом его надёжности. Серьёзно и необратимо ничего не ломалось, поскольку сложного оборудования, кроме, может быть навигационного, на борту не было. По этой причине «Красноград», водоизмещением в полторы тысячи тонн, управлялся восемью членами команды так же легко, как домохозяйка справляется с посудомоечной машиной.

Для команды, состоящей всего из восьми человек (включая кока и матроску), самым суетливым за две недели перехода, был именно этот день – самый первый. После, когда начинались монотонные трудовые будни, было не принято выходить из кают без надобности или вне вахты.

В эти две недели поведение молодых ребят было на удивление рациональным, не соответствующим возрасту основной части команды. Казалось, именно они должны были наполнить жизнью бездушную железяку, но традиции речников, всегда сохраняющих холодное спокойствие, были сильны и соблюдались строго. Только вечером, в ожидании ужина, пацаны, выполнив свои привычные обязанности, кругами ходили вокруг камбуза и громко шутили.

Ужинали быстро и нетерпеливо.

Не дожевав кусок, на ходу, коротким «с-с-сиба» поблагодарив Катю за макароны, парни снова бежали по корабельным делам, исполненные чувства собственной важности. Кроме этой ежевечерней суеты, из-за которой каждый день притворно строго ругалась матроска, всё остальное на судне совершалось спокойно, с достоинством мастера, в совершенстве владеющего своим ремеслом.

Первый день навигации подходил к концу. Игорю Алексеевичу можно было бы поспать, но ощущение чего-то необычного за новым поворотом, юношеское чувство радости, поступающий в кровь адреналин, или всё это вместе взятое, не давали сна, и в полночь, в положенный час, капитан снова заступил на мостик.

Он был крепким сибиряком, выросшим на заводской окраине Новосибирска. В молодости одним из первых вступил в комсомол и участвовал в строительстве коммунизма, пока не случилась рыночная экономика. Что-то подсказало, тогда, в девяносто втором, что назад пути уже нет.

Веры в то, что социалистическая стройка когда-нибудь будет закончена, красные командиры привить Луговскому не смогли. Опыт сокурсников, проработавших всю жизнь в советском аппарате, тоже не внушал оптимизма; на рубеже эпох – советской и рыночной – выяснилось как-то вдруг, что люди, окончившие лучшие советские институты, ничего не умеют делать полезного, и по этой причине рискуют досрочно выйти на пенсию, на которую только и можно было, что купить внукам по леденцу раз в месяц.

Однако, разочарования за прожитые в Союзе годы Луговской не испытывал, да и сожалениями отягощён не был. Он имел профессию. Настоящую, мужскую профессию. Он был речником.

Когда-то, когда нужно было делать выбор, он колебался только внешне, делал вид, что взвешивает все «за» и «против»; внутри же был уверен на сто процентов, что не сможет просиживать штаны в кабинетах.

В тот день, который во всех случаях, можно было бы назвать переломным, он не советовался с женой, вообще ни с кем не советовался, а в качестве конечного аргумента в пользу его перехода на рейсовую службу в Енисейское пароходство, попивая на кухне чай, как всегда спокойно сказал жене: «Не смогу я, Галя, по-другому…».

Эпохи сменились, и время стёрло всё: комсомол, генеральных секретарей, съезды партии, плановую экономику и личные передряги. Сегодняшний день для капитана всегда был самым важным.

Каждый день, и он это хорошо усвоил, имел право стать лучшим в жизни, нужно было только суметь это почувствовать, и не смешить Всевышнего своими планами. Сегодня голова была пуста, ум отдыхал, сердце билось спокойно и ровно, и только нежный голос жены не покидал его, звуча в голове всё снова и снова: «Отпустил бы хоть усы, капитан! А то похож на преподавателя! Тебе галстук ещё, и впору переходить в речное на работу!»

Эта экспедиция могла бы запросто не состояться. И этому было много причин.

Во-первых, мы уже жили в разных городах, имели работу, семьи и множество других обстоятельств, которые каждый раз вмешивались в процесс подготовки, угрожая это мероприятие, как минимум перенести, а то и вообще – отменить.

Во-вторых, готовиться к большому путешествию нужно было долго и тщательно, с разными расчётами, записями и пометками на картах. А времени, как известно, всегда не хватает.