Дмитрий Тростников - Шарлатан - чудо для проклятого короля

– Да нам и так некуда свернуть…

Яростно плюясь, и стирая с подбородка налипшие песчинки, танцовщица опустилась на колени, приникла к Люгеру, и обняла шарлатана, сложив ему на плечо кудрявую голову.

– Прости меня, Ача. Прости, если сможешь… – еле слышно прошептал Люгер.

Главарь шарлатанов поднялся, и кивнул друзьям, что пора догонять ушедших вперед беженок. Шепот Люгера не прошел мимо ушей Узи. Подмастерье осуждающе оглянулся, но то, что он увидел, заставило вахлака забыть про замешательство главаря.

– Люгер, смотри, что это?! – крикнул Узи, указывая вдаль.

Но чтобы определить, почему тучи песка поднимаются вдалеке, прозорливости Люгера не требовалось. Одно из двух: надвигалась погоня или в лучшем случае – песчаная буря.

(Продолжение следует)

ЭПИГРАФ

«Меня всегда приводят в смущение слова «священный», «славный», «жертва» и выражение «совершилось». Мы слышали их, стоя под дождем, на таком расстоянии, что только отдельные выкрики долетали до нас, и читали их на плакатах… Но ничего священного я не видел, и то, что считалось славным, не заслуживало славы, и жертвы очень напоминали чикагские бойни, только мясо здесь просто зарывали в землю… Абстрактные слова, такие, как «слава», «подвиг», «доблесть» или «святыня», были непристойны рядом с конкретными названиями деревень, номерами дорог, названиями рек, номерами полков и датами».

Эрнест Хемингуэй («Прощай, оружие!»)