Ата Дурдыев - Сколько нам еще жить?..

Андрей заметил Айнур еще издали и сердце его радостно вздрогнуло. Девушка сидела на берегу арыка в тени деревьев и задумчиво смотрела на мутноватую воду, что, вскипая в арыке, спешила к хлопковым полям. Рядом стоял большой желтый портфель и Андрей догадался, что Айнур направилась на полевой стан с книгами для хлопкоробов. В период основных полевых работ такие обходы она совершала постоянно.

— Айнур, — подозвал Андрей, неслышно подойдя к девушке.

— Андрей! — быстро повернулась Айнур, — опять ты подкрадываешься незаметно.

— Книги в бригаду сорока девушек несешь? — спросил Андрей, зная, что Айнур идет в бригаду, где у ветерана войны, хлопкороба Ходжанепеса Ачилова в бригаде было ровно сорок девушек. — Давай помогу, хотя времени у меня в обрез.

— Так беги, что же стоишь?

— Поговорить надо…

— В одной руке два арбуза не удержишь…

Андрей как-то странно взглянул на девушку и отвел глаза.

Айнур молчала и нервно срывала один за другим продолговатые, нежные и прохладные листья плакучей ивы, зеленые ветви которой касались воды.

Андрей взглянул на арык и подумал, что как пересохшей земле не хватает влаги, так ему не достает ясных глаз Айнур, ее тихого голоса. Хотелось сказать, как нравится ему ее красивое имя — свет луны и что он был бы несказанно рад, если бы этот свет сиял только ему, чтобы Айнур всегда была рядом. Решившись, он произнес:

— Айнур, ты знаешь…

Но запнулся, покраснел и замолчал. Горячие слова признания, родившиеся в сердце, застряли в горле, заглохли от боязни обидеть милую девушку, показаться смешным. Печально вздохнув, сказал:

— Верно, два арбуза в одной руке не удержишь… Ширали сказал, что ты выходишь замуж и калым за тебя Бекмурад выторговал большой… Жениха своего знаешь? Кто он?..

— Уже, — вырвалось у Айнур. — Ой, Андрей, не хочу я замуж, я учиться хочу… Кого Бекмурад нашел, не знаю, не видела…

— Я слышал, что у девушки могут и не спросить согласия. Сыграют свадьбу, да и все!

— Это было давно. Не пойду я за нелюбимого. Если бы сто лет назад жила, все равно не пошла бы!

— Связали бы и увезли… Что бы ты смогла?

— Ты знаешь, что такое по-туркменски ханджар?

— Кажется… кинжал… Ты можешь обратиться в сельсовет, женсовет, в нашу комсомольскую организацию. В газету написать… А кинжал — это последнее средство!

Глядя в печальные, казавшиеся бездонными и глубокими, как ночное небо, глаза девушки, Андрей ничуть не сомневался в ее решимости защитить свою честь ценою жизни, так вдруг изменилась она. Столько твердости увидел он в уголках упрямо сжатых губ, в затрепетавших крыльях точеного носика, а главное это говорили ее чудесные глаза — в них сверкали искры гнева и боли. «Так вот ты какая, — подумал он, как горная река! Холодная, бурная, недоступная! А я-то, дурак, думал, что она тихоня. Выходит, свет луны не только нежный, но и обжечь может!»

А перед ним уже снова была скромная, тихая девушка. С затаенной печалью она произнесла:

— Если бы ты только знал, Андрей, как мне хочется учиться, настоящим человеком стать, знающим, нужным людям… А ты сам, разве не хочешь диплом инженера получить?

— Я давно решил, Айнур, демобилизуюсь и в институт поступлю, машины я люблю…

— Я знаю, — тихо произнесла Айнур.

— Скажи, а мама твоя согласна с Бекмурадом и тоже хочет большой калым получить?

Девушка покачала головой, но ничего не ответила. Да и разве скажешь, как трудно матери сохранять мир в доме, какой упрямый и властный отчим, требует, чтобы всегда было как он хочет. А мама? Мама плачет и соглашается с ним. Уж очень она мягкая, за себя постоять не может…

Андрей посмотрел на арык, на быстрый поток воды и принял решение. «Нет, не может он жить без этой удивительной, тонкой, как березка, девушки, вдали от сияния ее глаз. Смелая она, гордая, но как нужна ей надежная, твердая опора. Так неужели он, мужчина, оставит Айнур в беде? Я — пограничник и должен защищать людей не только от внешних врагов. Всем, кто попал в беду, кто нуждается в помощи я обязан протянуть руку. Ведь я еще и частица большого комсомола. Застава в ружье!..»

— Послушай, Айнур, — твердо произнес Андрей. — Ты не будешь возражать: если я тебе помогу?

— Ой, Андрей, — тихо ответила девушка. — Я все передумала, ничего не получается…

— Вот что, — решительно прервал он. — Приходи вечером сюда, пока Бекмурад на пастбище. А еще лучше, если с Гозель придешь. Она не проболтается?

— Она моя лучшая подруга.

— Значит, придешь?