В Слесарев - Геймекер

Большой проблемой стало изготовление тканей для обихаживания ребенка. Загвоздка заключалась в том, что реальных животных, в пределах площадки, не существовало, а стало быть, они не имели ни шкур, ни шерсти для изготовления какого-то подобия пеленок. Дерматиновая обивка сидений джипа не очень подходила для этих целей. Шкуры и примитивные валяные ткани из «Дикого леса» сквозь изгородь передавать не получалось.

Ник и Ансельм много раз совещались по этому поводу и нашли выход. Волокна растений, похожих на лен, обильно произраставших в предгорных областях «Дикого леса», перемешивались с очищенной шерстью каких-то животных и свивались в нити, которые через ячейки ограды передавались на площадку. Здесь они, в несколько рядов укладывались на плоской поверхности и сваливались, словно валенки, многократными движениями ребристого валика, выточенного из твердого дерева. Получалась мягкая, хотя и неровная, ткань, хорошо пропускавшая воздух, впитывавшая воду и вполне подходившая для детских пеленок. В перспективе Ник задумал строительство небольшого ткацкого станка, но, оказалось – сделать его не так просто.

Используя советы аборигена, объяснившего им, как выбирать глину, колонисты организовали небольшое гончарное производство. Хотя изделия выходили такими корявыми, что над ними смеялись даже дикие люди, функцию они выполняли. Меньше чем за месяц Глеб, лучше других освоивший это ремесло, изготовил множество разнообразной посуды. Некоторые горшки выдерживали жар костра. В них можно было варить рыбу и овощи, что положительно сказалось на разнообразии меню колонистов.

С помощью того же Ансельма, ребята освоили плетение из ивовых прутьев корзин, коробов, рыболовных верш и много чего другого. Глеб, освоивший и это искусство, выплел детскую кроватку, а затем и другие предметы мебели, включая большой круглый стол, стулья и даже кресла-качалки.

Помимо примитивных, поселенцы освоили и более продвинутые технологии. Используя удобный рельеф, они сделали небольшую запруду на ручье, протекавшем рядом, соорудили водяное колесо и, соединив его с электрогенератором от автомобиля, получили электричество. Поскольку ежедневно программа могла выдавать новый генератор и другие компоненты электрооборудования джипа, количество электричества, бывшего в их распоряжении, было практически не ограничено. Сложнее оказалось придумать, как его использовать. Освещение, отопление и вентиляцию «Берлоги» быстро перевели на дармовую, электрическую тягу. Чуть дольше пришлось поработать над электрификацией процесса приготовления пищи, на чем настаивала Вика. Но и с этой задачей парни справились в течение недели

Следующая крупная веха в их жизни произошла в начале второго года их новой эры.

Отправившись к Приемному павильону по какой-то хозяйственной надобности, Михалыч застал там Глеба и Вику. Не тех Глеба и Вику, с которыми они жили в «Саду драконов», а тех, которые только что прибыли туда из реала.

За месяцы, проведенные на природе, Михалыч, как, впрочем, и другие застрянцы изменился как внутренне, так и внешне. Тело загорело, окрепло от физической работы и постоянного движения. Волосы на голове отросли до плеч и сплетались в две короткие косички, торчащие на затылке. Бритв и ножниц в хозяйстве не имелось, и если волосы подрезали самодельными ножами, то для того, чтобы бриться, они не годились. Черная косматая борода и усы покрывали нижнюю часть лица. Городская одежда износилась и состояла лишь из коротких шорт – остатков брюк, да широкого дерматинового пояса, на котором болтался массивный нож.

Михалыч не видел посторонних многие месяцы. При виде чужаков, в его мозгу сработали какие-то древние механизмы. Его гортань, сама по себе, издала устрашающий рык, тело бросилось вперед, в атаку на пришлого самца, посмевшего посягнуть на его территорию. Цивильного вида, расслабленный до того, самодовольный хлыщ чудно подпрыгнул от неожиданности и побеждал, но был настигнут, сбит с ног и оглушен несколькими ударами кулаков. Его бабенка визжала, как зарезанная. Михалыч ее почти не слышал, краем глаза все же удерживая ее в поле зрения.

Странное дело – инстинкты. Через пару часов, пытаясь восстановить хронологию событий, Климентий так и не мог объяснить, куда девался этот пришлый мужик. В тот вечер, несмотря на поиски, его так и не нашли в пределах Площадки. Лишь на следующий день, придя в себя Вика (вторая Вика) рассказала – обездвижив Глеба тяжелой затрещиной, Михалыч одной рукой поднял его, бросил на пульт, и, набрав код, отправил восвояси, в реал. Все это произошло в одно мгновение.