Михаил Найдич - Высшая мера

Они бродили по улицам. Темнело. Рассеянный и неяркий свет фонарей стоял у каждого столба желтым домиком. Под острыми потолками этих домиков кружились мотыльки.

И было еще тепло — последние щедрые августовские вечера.

У здания театра — чуть посветлее. Спектакль, если судить по времени, недавно закончился. Ребята посмотрели друг другу в глаза, и — надо же такое! — одна мысль мелькнула у них одновременно.

Почти не переговариваясь, направились они в сторону Столыпинской улицы, к особняку, где жила Оксана Ивченко.

— Давай через забор махнем, разведаем в саду, — предложил Петро.

— Давай!.. Погоди, вон, кажись, кто-то идет.

В конце улицы и вправду послышались глухие неторопливые шаги. Красной пчелой подрагивала в темноте папироса. Ребята нырнули за угол дома, присели на траву под темными окнами.

Знакомая щеколда на калитке. Вошли, что ли? Нет, кажется, здесь еще стоят.

— Ну, «Ласточка», как говорится, ни пуха, ни пера. Задание не из легких. Не горячись. И возвращайся живой-здоровой.

Знакомый голос!.. Мальчишки еще плотнее прижались к земле. А Оксана Ивченко отвечала:

— Не беспокойтесь, Петрович. Не в первый раз. И спасибо вам за все: за внимание, советы…

Они попрощались. Оксана вошла в калитку, а человек стал удаляться быстрыми шагами.

Ребята почти ползком — к углу дома, и вслед, вслед смотрят. Поодаль, в тусклом свете фонаря, заблестела кожаная куртка. Вот кто, оказывается, находился тогда в фаэтоне.

— Это же товарищ Мартынов, из ЧК!

— Не ори, — сказал Славка, — я его голос сразу узнал.

Ничего не понимая, бродили дружки по городу. Как же так? Мартынов заодно со шпионкой? Да нет же, не может быть такого! Что-то здесь другое.

— А если не знает он, что она шпионка? Если просто влюбился в нее? Втрескался. Ведь назвал же он ее ласточкой!

— А тогда зачем про задание говорил! Не любовь это…

— Ну да, ты ведь знаток, — съязвил Славка.

На башенке думы (так по привычке называли здание, где когда-то помещалась городская управа — дума) забили часы.

Ребята прекратили спор, задрали головы кверху. Как незаметно пронеслось время — в их распоряжении лишь полчаса.

Прибавили шагу.

Вот вокзал, мастерские и темная громада — броневик.

В теплушке, устраиваясь на дощатых нарах, они шепотом продолжали разговор. Строили догадки.

Вповалку спали бойцы, развалившись, скрючившись, с храпом, присвистом, а то и бредовым стоном.

Никому, казалось, до мальчишек нет и дела, незаметно они перешли на крик.

— Я те говорю, заодно они!

— Нет, что-то не так.

— Я и сам говорю — не так…

Из угла раздался хриплый окрик:

— Потише вы, шпингалеты, спать не даете!

Ребята сразу же прикусили языки. Петро пробормотал:

— Все спят, как люди, и только один какой-то нервный…

А вскоре они уснули и сами.

С утра «Витязь» начал готовиться к отходу. К новому паровозу то и дело подходили бойцы: «Этот бронированный не подведет». Подбежали сюда и Славка с Петром и тоже солидно кивали и языками прищелкивали: машина что надо!.. А вот обещанной дрезины так пока и не дали.

Еще раньше, как только проснулись, ребята решили найти комиссара и рассказать о вчерашнем. Сейчас, возле паровоза, они спрашивали у одного, другого:

— Где Денисов? Ивана Михалыча не видели?

— Кажись, на четвертой платформе, — сказал кто-то.

Кинулись было туда, но тут прозвучал сигнал отправления. Пришлось чуть ли не на ходу вскакивать в свою теплушку.

Минут через двадцать бронепоезд остановился. Поблизости в степи мелькали казачьи разъезды. Командир пульроты Чернобрив быстро изготовил расчеты к бою.

Пулеметы застрочили. Некоторые бойцы по команде попрыгали с бронеплощадок и залегли цепью.

Вражеские разъезды, рассеянные огнем, скрылись. Но остановка в степи почему-то затягивалась.

Кто-то из командиров крикнул Славке и Петру:

— Чего без дела стоите? Идите пока за смазчиков поработайте.

— А мы не умеем.

— Отворачивайте фартуки, а потом поливайте в буксы мазут, вот и вся работа.

Ребята бросились выполнять.

И тут вскоре произошла между ними ссора.

Ссора, как им тогда показалось, всерьез.

Петро побежал вдоль состава, чтобы залить буксы передних вагонов. Славка занялся этим на месте. Продвигаясь вперед, он поравнялся с бронеплощадкой пулеметчиков. Александр Чернобрив был, видимо, в добром настроении.

— Ну, орел, пострелять хочешь? — сказал он Славке. — Залазь сюда.

Тот, конечно, не заставил себя долго упрашивать. Вдалеке выныривали из оврага черные силуэты всадников. Неужто и на таком расстоянии берет пулемет! Славка недоверчиво посмотрел в глаза Чернобриву — не шутит ли? Но командир коротко скомандовал: