Эдуард Маевский - Приключения профессора Браннича [litres]

– Что значит этот маскарад? – воскликнул он. – Что вы с собой сделали?

На кирпичном лице лорда, раскрашенном кругами и волнистыми нитями, мелькнула легкая усмешка.

– Вот она, благодарность человеческая, – флегматично ответил он. – Вместо того, чтобы благодарить, вы нас подвергаете допросу.

– Куда мы плывем?

– Вот к той деревушке. Согласитесь, что явиться туда в наших костюмах было бы небезопасно.

– Что за шальная мысль! Вы выглядите, как дикари.

– Да и вы тоже!

Профессор взглянул на себя и оторопел. Он был раскрашен и одет в точности как и его товарищи.

– Зачем все это?

– Понятно, зачем. Являясь в чужую страну, надо приноравливаться к чужим нравам и обычаям. Я думал, что вы оцените наши труды. Мы затеяли этот маскарад главным образом для вас, для того, чтобы вы могли наблюдать вблизи дикарей. Это исключительный случай; нам удалось найти пустой челнок и костюмы на наш рост. Вас мы переодели во время сна и перенесли сюда. А теперь мы приближаемся к деревеньке, и в ней, притаившись где-нибудь вблизи, будем наблюдать доисторических европейцев.

Вскоре челнок причалил к берегу, в нескольких сотнях шагов от деревеньки, окруженной лесом высоких зарослей. Профессор уже не протестовал. Он пожирал глазами домики и ловил доносящийся шум. Лорд Кэдоган выскочил на берег и исчез в густых зарослях. Профессор не заметил даже его отсутствия. Он жадно смотрел и слушал; ему казалось, что он спит, и он боялся пошевелиться, чтобы не рассеять своих грез.

Посредине озера показался челнок, направляемый двумя гребцами к ближайшему домику. Полунагие гребцы, в козьих шкурах на бедрах, уже издали протягивали руки и громко смеялись, глядя на домик. Ослепительные зубы, блестящие живые глаза и быстрые гибкие движения свидетельствовали о молодости и силе и представляли удивительный контраст с длинными бородами и густыми всклокоченными волосами, никогда не знавшими гребня. Можно было безошибочно сказать, что они возвращаются с охоты. Навстречу им вышли на мостик две молодые женщины. Подплыв к мостику, один из гребцов достал со дна грубо свитую веревку и прикрепил ею челнок. Из домика, весело хлопая в ладоши, выбежали еще двое дикарей. Один из них с кошачьей ловкостью спустился в челнок по веревочной лестнице и начал разгружать его. На дне лежало много убитых молодых косуль, диких уток и разных птиц. Геолог перевел взгляд на другие домики. Ему бросилась в глаза целая куча предметов, жалкие остатки которых мы разглядываем в музеях, едва догадываясь об их значении. Профессор не мог вдоволь надивиться на людей каменного века и на их постройки, требовавшие столь огромного труда и терпения. Внезапный толчок вывел его из немого созерцания. Лорд Кэдоган вскочил в челнок и взволнованно крикнул:

– Злодеи! Негодяи!

– Что случилось? – недоуменно спросил профессор.

– Как хотите, а этого допустить нельзя!

– Да объясните вы, чем дело?

– Скорей за ними! Я потом объясню. Вопрос идет о жизни человеческой.

– Позвольте! Если мы отчалим от берега, они тотчас заметят нас!

– Послушайте только, послушайте! – волновался лорд, указывая рукой на деревушку. Оттуда доносился глухой шум, изредка какие-то властные окрики, удары топоров и молотов о дерево.

– Вы понимаете, в чем дело? Они строят новый дом и готовятся к церемонии вбивания.

Только теперь геолог все сообразил. В давние времена постройка должна была быть обрызгана человеческой кровью для того, чтобы злые духи не вредили ее обитателям. Умилостивленные человеческой жертвой, они становятся покровителями дома и выручают его из всяких бед. Верованья эти пережили тысячелетия и у многих народов сохранились в первобытной форме до наших времен. У некоторых они смягчились под влиянием культуры. Еще в 1843 году при закладке моста в Галле немецкие крестьяне говорили, что надо замуровать в основание ребенка, и тогда мост будет крепок.

В истории очень много примеров, когда детей и взрослых замуровывали в основание дома живьем с целью упрочения построек. Обряд этот до сих пор соблюдается в Африке, Азии и Полинезии при постройке мостов, городских ворот, а порой даже частных домов. В некоторых же местностях заменяют человеческие жертвы животными.

– Это действительно ужасно! – прошептал геолог, вспомнивший десятки подобных примеров из прошлого человечества, и взялся за весло-палку. Едва они отплыли на сто шагов от берега, как деревушка, построенная полукругом на высоком берегу и частью на воде, выступила вся, как на ладони. Большая часть домиков находилась на берегу к нескольких десятках шагов от озера. В одном месте собралась шумная толпа поселян, в жестах которых видно было ожидание и торжественное настроение. Над головами их высились две высокие сваи, вбитые на расстоянии десятка шагов одна от другой и соединенные толстой веревкой, посредине которой висело толстое бревно. Нижний конец его, почерневший от дыма, был несколько заострен.