Эдуард Маевский - Приключения профессора Браннича [litres]

– Все равно!

– Далеко не все равно, – возразил профессор. – В плиоцене господствуют мастодонты и динотерии. Правда, один вид мамонта появляется уже и в этом периоде в южной Европе, но встречается редко и играет очень незначительную роль.

– А насколько далеки мы до девятнадцатого века? – спросил лорд Кэдоган.

– На этот вопрос, лорд, ответить очень трудно, – сказал профессор. – Но, тем не менее, могу вас утешить. Можно, я думаю, безошибочно сказать, что от нашего времени нас отделяют теперь лишь несколько сотен тысяч лет.

– Несколько сотен тысяч! – пролепетал испуганный Станислав.

– Милый мой, мы оставили за собой уже миллионы лет, и я совершенно не вижу причины пугаться такого пустяка.

– Хорош пустяк, нечего сказать! Я хотел бы уже сесть в вагон и знать, что мы едем домой.

– Охотно верю тебе, друг мой, но прежде, чем увидеть наших друзей и знакомых, мы должны еще пережить род мастодонтов и динотериев. Прежде должны пройти перед нами пещерные львы, прежде должны они выпить море крови несуществующих пока антилоп, жирафов, оленей и газелей. Мамонты должны размножиться и вымереть. Из Азии должны прийти пещерные медведи, туры, зубры и лошади…

– Довольно, довольно! – взмолился лорд.

Но профессор сел на своего любимого конька и в угаре увлечения ничего не слышал.

– В Англии должен появиться исполинский олень, – продолжал он, – в Южной Америке – гигантские ленивцы и гигантский броненосец, в Австралии – гигантская птица моа… В данный момент млекопитающие переживают эпоху своего высшего развития и царят над всем животным миром, но ни один из теперешних видов не доживет до нашего времени. Останутся роды, да и то не все…

– Сотни тысяч лет, сотни тысяч лет! – не переставал шептать Станислав.

– Да успокойся, наконец, и перестань ныть! – с досадой проговорил лорд. – Ты забыл, что ли, что для нас века мелькают, как секунды!

Прошло еще триста тысяч лет. Мир нисколько не состарился. Состарились лишь немного планеты и небесные светила. На некоторых рассеялись обволакивающие их туманы, на других свет погас. На одних начиналась жизнь, на других она подходила к концу. На земле за такой короткий срок больших перемен произойти не могло. Несколько видов животных и растений вымерло, несколько новых зародилось, – вот и все.

Резкой разницы между климатом и временами года, какую мы видим в наше время, тогда еще не было. Климат Европы мало отличатся от климата северной Африки. Точно также мало отличались флора и фауна разных стран. Правда в Европе хоботные встречаются реже, но носороги и гиппопотамы водятся еще в большом количестве не только на материках, но и на островах. Махайрод очень редко смущает покой мамонтов, к тому же, так как число этих животных поредело, то кровожадные кошки стали ощущать недостаток в пище. Они еще встречаются в тропических странах, где они вынуждены довольствоваться кровью небольших носорогов, лошадей и даже антилоп. Для медведей наступили золотые времена. Они неограниченно царили на всей земле и наслаждались по желанию то растительной, то животной пищей.

Наши путешественники с большим трудом выбрались из густой, непроходимой чащи деревьев и растений и вышли на желтый песчаный берег зеленого, как смарагд, морского залива.

Лорд уже начал было взвешивать шансы увидеть вдали маяк, или башню, или колокольню какого-нибудь города, как вдруг профессор сделал маленькое открытие, рассеявшее все его мечты. Он обратил внимание на нагроможденные в одном месте раковины устриц и улиток и заметил среди них камень, при виде которого не мог удержаться от крика удивления. Для непосвященного глаза этот камень, имеющий форму огромного миндального ореха, показался бы таким же неинтересным, как и множество других, лежащих на берегу, но для геолога он не был обыкновенным булыжником. Для него это было что-то вроде важного исторического документа. На поверхности его виднелись следы сильных ударов каким-то инструментом, нанесенных, по-видимому, с определенною целью, так как камень был обтесан и на одном конце заострен. Геолог внимательно рассматривал его и поминутно переводил глаза на землю. Это обратило, наконец, на себя внимание лорда.

– Что вы там нашли интересного в этой куче мусора? – спросил он.

– Эта мусорная куча дороже столовой богача, – отозвался профессор. – Перед нами трапезный стол царственного дитяти.