Януш Красинский - Сын Валленрода

— Станислав… сколько лет… Не представляешь, как я рад. Честное слово, будто встретил брата.

Станислав совсем не разделял его энтузиазма. Брата… Черт тебе брат. Не мог выбрать другое время. Какого дьявола его сюда принесло? Клюта почувствовал его холодность и еще крепче сжал ему руку. Неужели Станислав все еще на него сердится? Ведь если говорить начистоту, то он не сделал ему ничего плохого. Скорее наоборот… От воинской службы он и так бы не уберегся, а эта ребячья затея переждать войну, спрятавшись в деревне, могла закончиться значительно хуже. Пусть лучше он об этом и не вспоминает. Самое главное, что он жив. И даже в чине фельдфебеля. Кто бы мог подумать? Сам он едва дослужился до ефрейтора. А в общем, это неважно. Все вышло не так, как он когда-то задумал.

Глаза Клюты снова беспокойно забегали. Глядя на него, можно было подумать, что он как будто кого-то ищет. Нет, еще не все потеряно. Русских наверняка остановят на Висле. Немцы — это пока еще сила! Ну, а если говорить правду, то одному богу известно, чем все это закончится. А он, Станислав, что об этом думает? Может, все кончится крахом? Только пусть скажет правду. Теперь-то уж с ним можно быть совершенно откровенным. Он прошел через настоящее пекло и понял, что такое жизнь. Вот, посмотри сюда… Клюта показал на свои бинты. Это работа русской артиллерии. Кому поотрывало головы, а ему достался только осколок. Еле из всего этого выкарабкался. Сейчас он здесь в военном госпитале, но его со дня на день могут выписать. Он получит, наверное, неделю отпуска и… сам понимаешь. Затем надо будет возвращаться на фронт. А по правде говоря, он уже этим адом сыт по горло. Клюта подозрительно осмотрелся по сторонам и оттеснил Станислава в сторону.

На соседнем пути пыхтел, подталкивая вагоны, паровоз. Потянуло сладковатым едким дымом. Немцы проиграют войну, так или нет? Ну неужели Станиславу трудно что-нибудь сказать?..

Станислав не знал, как от него отделаться.

— Ты не заезжал, случайно, в Бойтен?

— Нет.

— Жаль. Хотелось бы узнать, как там.

— Разве ты не получаешь писем?

— Писем?.. Да-а-а… получаю. Но письма и новости из первых рук — это не одно и то же.

Клюта снова посмотрел туда, где был вход на перрон.

— Не расстраивайся. Если мы будем продвигаться вперед такими же темпами, как до сих пор, то к рождеству будем дома.

Прохвост, да он к тому же и шутник…

— Что ты там разглядываешь? Кого-нибудь ждешь?

Что-то похожее на тень страха промелькнуло в глазах Клюты.

— Нет-нет… Только здесь даже негде толком поговорить…

— Поговорить? А о чем?

— Сташек, мы должны держаться друг за друга. Я всегда высоко ценил твою дружбу. И всегда полностью тебе доверял. Потому что, понимаешь… мы все же здесь не где-нибудь, а в своей стране. Мы с тобой свои люди. Можно было бы… Ты понимаешь, наверное, что я имею в виду. Теперь появится та самая Польша. Та, о которой ты всегда мечтал. И мы должны обязательно что-нибудь предпринять. Мы не можем оставаться в вермахте до самого конца. Мы как-никак из Бытома, не так ли?

Станислав не мог поверить собственным ушам. Чтобы Клюта мог так измениться? Патриотом заделался, сукин сын. Несомненно, он собирается драпануть. И подыскивает себе компаньона. А здесь вдруг подворачивается Альтенберг… Свалился как снег на голову. Неужели не провокация? Нет, трясется весь как студень. Уже, наверное, во что-то впутался и сам еще не знает, что из этого получится. Пока только дрожит от страха.

— Ты меня в свои дела не впутывай! Меня они не касаются. Я уже однажды попробовал, ты хорошо знаешь…

Но Клюта не сдавался.

— Сташек, я боюсь. Говорю тебе так, как есть. Я действительно боюсь. С тобой вместе все было бы по-другому. Ты всегда разбирался в таких делах, как и что. Правда, ты ведь уже пробовал. Но тогда это было совсем другое дело. У нас не было никаких шансов. Это ты понимаешь? Сташек, я уже переговорил с очень надежным человеком. Насчет штатской одежды и прочего… Повезло совершенно случайно. Встретил здесь одного знакомого. Ему можно довериться. Кстати, ты с ним тоже знаком.

— Я?

— Знаком, знаком… Ты знаешь его не хуже, чем я.

— Кто это такой?

— Я не могу тебе сказать. Один парень из нашей харцерской дружины. Я на него здесь наткнулся. Оказывается, он тут живет. Сказал, что я могу рассчитывать на его помощь. Нам нельзя упускать такую возможность. Ты ведь, наверное, не хочешь пасть на поле боя за Великую Германию? Да еще в последние недели войны.