Джеймс Роллинс - Венец демона [litres с оптимизированной обложкой]

Он обгонял других, рвущихся к той же цели. Они сталкивались, отскакивали, пробивались к источнику. Каждый старался быть первым. Мышцы в грудном отделе горели.

Запах впереди начал принимать очертания.

Наконец, приблизившись достаточно, трутень увидел цель своими крошечными глазками – и силуэт стал плотью.

Превышая их размерами в сто раз, она зависла впереди, источая феромоны эволюционного призыва. Они слетались отовсюду, садились на нее, карабкались…

Он приземлился среди них и вцепился в ее плоть парой задних лапок, превращенных в колючие покровные пластинки. Другие рухнули сверху, ломая крылья и конечности. А он всадил свои пластинки глубоко в сочлененную броню ее живота и цепко держался.

В свою очередь, она сражалась с ними. Бросалась в разные стороны, корчилась. Наконец под их общим весом перевернулась и рухнула сквозь лиственный полог на мягкие устилающие землю отбросы.

Он и остальные толкались и бились за наиболее выгодное положение. Из множества мелких пор вдоль ее живота продолжали течь феромоны. Трутень рванулся ближе, опьяненный запахом.

Едва он оказался достаточно близко, как гормоны заставили его собственный живот сжиматься, выталкивая эдеагус. Он ввел его через поры в один из ее бесчисленных яйцеводов – и начал извергаться, пока не превратился в оболочку.

Когда ничего внутри не осталось, трутень из последних сил оттолкнулся. Это усилие оторвало эдеагус от его тела; оно осталось воткнутым в яйцевод, словно вилка.

А он упал, разбитый и бескрылый.

Другие падали рядом, осыпаясь с ее огромного тела.

Хотя он опустел, но еще не выполнил свой долг.

Из тумана и мрака тень скользнула ближе, становясь более отчетливой для его крошечных глаз. Он понял, что видит перед собой.

Мандибулы.

Она хотела есть.

7 мая, 11 часов 49 минут, гавайское время

Хана, остров Мауи

Опираясь на обеденный стол, Грей смотрел, как профессор Мацуи извлекает из папки «Одокуро» пачку фотографий и раскладывает их на подернутой патиной деревянной поверхности. Каждая изображала осу. Были там и маленькие, и довольно большие.

– Все это – представители одного вида ос, – комментировал Кен. – У взрослых особей фантастический уровень дифференциации. Строение тела диктует функции. Каждая особь выполняет в рое собственную роль.

Кен только что объяснил, как ему удалось изучить этих ос, как он извлек личинок из змеи, обнаруженной на бразильском острове, и выращивал их в лаборатории в Киото. Там он наблюдал, как его подопытные проходили через серию личиночных стадий и возрастов, пока последние куколки не превратились во взрослых особей, изображенных на фото.

Кен придвинул ближе фото крошечной осы с удлиненными усиками и покрытым тоненькими волосками телом.

– Возьмем, к примеру, крошечных разведчиков. Тело служит исключительно сбору сенсорных данных и распространению их в рое. Я предполагаю, что они – геодезисты группы, оценивающие территорию.

Грей осмотрел фотографию.

– Кажется, я видел такие трупики в воде, когда мы с Сейхан сбежали с пляжа.

– Правда? – Кен потер подбородок. – Возможно, они выполнили свою функцию, когда рой добрался до берега, а потом сразу умерли. Интересно…

Разве что тебе .

Тем не менее удивление профессора послужило напоминанием о том, как плохо они знали врага. У Мацуи было всего два месяца, чтобы изучить этот вид, и он добился значительных результатов, однако многое осталось неизвестным, особенно учитывая, что исследования проводились в лаборатории, а не в полевых условиях. Хотя, учитывая, какая ужасная судьба постигла бразильский остров, возможно, скрыть опыты за стенами лаборатории было как раз правильно.

Кен постучал пальцем по другой фотографии: большая оса, пришпиленная к доске. Для наглядности рядом с ней лежала маленькая линейка. Бронированное тело размером три дюйма. В черную и алую полоску…

– Я знаю, что вы столкнулись с такой особью, – сказал Кен.