Луи Буссенар - Адское ущелье. Канадские охотники (сборник)

– А я, месье, – прервал его по-французски один из ополченцев, отдавая Батисту воинское приветствие, – я благодарю вас от имени моих товарищей и от себя лично.

– Вы – настоящий джентльмен!

– А теперь, друзья, – добавил бравый метис, обращаясь к окружающим, – нам не стоит обрастать здесь мхом. Продолжайте не торопясь спускаться вдоль берега реки. Я остаюсь здесь со своими парнями, буду прикрывать отступление. Мы покинем эту площадь последними!

Ополченцы, безмерно счастливые тем, что так дешево отделались, повернулись кругом и поспешили к своим товарищам. Те уже приближались, стреляя из карабинов.

Батист спокойно уселся на полуобгоревший брус, набил свою трубку и наклонился, чтобы поднять головешку. И тут раздался звук выстрела, более сухой и пронзительный, чем карабинные выстрелы, раздался в направлении, диаметрально противоположном телам ополченцев.

Буа-Брюле конвульсивно выпрямился, хрипло вскрикнул и стал постепенно склоняться вперед, пораженный вошедшей между лопаток пулей.

Сыновья в ту же секунду кинулись к нему и поддержали отца.

– Господи Иисусе!.. Боже ты мой!.. Мои бедные дети… Я мертв! – промолвил он затухающим голосом.

Молодые люди, бледные, съежившиеся, со стянутыми лицами, не говорили ни слова и даже не двигались, словно выстрел тоже поразил каждого из них прямо в сердце.

– Отнесите меня к церкви, – проговорил раненый. – И не ищите помощи… это бесполезно… Я умру и хочу, чтобы вы оставались со мной… до конца.

Ужасные рыдания сотрясали троих детей, когда они выполняли пожелание своего отца; искаженные черты его лица выдавали тяжесть его страданий.

– Отец!.. Надо бы всё же поглядеть, – всхлипнул Франсуа.

– Как хочешь, сынок…

Жак и Жан положили отца на землю, осторожно повернув его на бок, а Франсуа разрезал ножом куртку из оленьей шкуры, продырявленную маленьким круглым отверстием. Всего несколько капель крови выступило из раны, уже окаймленной зловещим бурым ореолом. Пуля весьма мелкого калибра рассекла позвоночник несколько наискось и пробила легкое. Началось внутреннее кровоизлияние. Процесс пошел очень быстро, потому что дыхание раненого становилось всё тяжелее.

Молодой человек уже немало повоевал и повидал достаточно ран; ему трудно было ошибиться со страшным диагнозом: отцу осталось жить не более четверти часа! Растерявшийся, обезумевший от мысли, что он видит, как умирает горячо любимый отец, Франсуа тяжело упал на колени и забормотал:

– Отец!.. Отец!.. Нет… Вы не умрете.

– Дорогие мои детки, послушайте меня, – прохрипел Батист, сохранявший удивительное присутствие духа. – Прислоните меня к стене… Хорошо! Отступите немножко, чтобы я всех вас увидел. Меня убил один из наших… Я слышал выстрел… Звук не похож на выстрел из боевого оружия… Это канадская винтовка… Дырка от пули – не крупнее стержня пера… Не так ли, Франсуа? У меня не было врагов, я никому не делал зла… Только один человек заинтересован в моей смерти… и это Туссен Лебёф… предатель, продавший нас… У Туссена хранится большая сумма принадлежащих мне денег… Десять тысяч долларов… Слышите?.. Пятьдесят тысяч франков во французской валюте… Я доверил их ему, чтобы он сохранил эти деньги как ваше наследство… Он хочет присвоить их… Боже мой! Как я ослабел! А мне еще так много вам надо сказать… Жан!.. Фляжку!

Старший из Буа-Брюле послушно открыл фляжку, наполовину заполненную водкой, и поднес ее к губам умирающего. Тот жадно пил большими глотками.

– Спасибо, старшенький… Мне стало лучше. Вы должны во что бы то ни стало найти Туссена и любыми средствами вернуть эти деньги… Слышите?.. Десять тысяч долларов… Это ваше состояние… Я его законно заработал на золотых россыпях Карибу. А врага своего я как настоящий христианин прощаю… Позже вы убедитесь, сможете ли душой и разумом простить того, кто продал своих братьев, кто сделал бесполезной пролитую кровь… Вы будете очень одиноки… изолированы жизнью… Поступайте всегда так, словно я нахожусь рядом с вами… Когда вас одолеют сомненья, говорите себе: «А что бы подумал отец… если бы был здесь?» Никогда не делайте другому то, чего не пожелали бы себе… и всегда оставайтесь… хорошими и честными французами… Передайте мой прощальный привет Луи Риэлю… скажите ему, чтобы не думал о капитуляции и никогда не отдавался в руки этих людей… Умирающий видит верно и далеко… Ваше дело проиграно… И ему, и тем, кто больше всего скомпрометировал себя, лучше бы уйти в Соединенные Штаты… Что же касается вас, возвращайтесь в горы Карибу, к своим родственникам… к Перро… братьям вашей умершей дорогой матери… скажите им… Ах, боже мой!.. Жизнь уходит… Прощайте, мои любимые… Я умираю достойным потомком француза… и настоящим христианином…