Касым Кайсенов - Партизанской тропой

Когда мы подъехали к большой дороге, идущей слева от села Ромашки, уже совсем стемнело. Чтобы добраться до села Македоны, необходимо было проехать двадцать четыре километра. Македоны снова стали центром нашей подпольной организации, и побывать там мы должны были во что бы то ни стало.

— Хлопцы, погоняйте, погоняйте! — торопил Иван Кузьмич.

Нам предстояло с ходу проскочить шоссейную дорогу, идущую через село на станцию.

Я спросил Примака, где нам в случае чего провести следующий день.

— Только не в Македонах, — ответил он. — В селе оставаться нельзя: мы невольно выдадим наших товарищей. Если нам удастся выполнить операцию, можно доехать до хутора Кулешова и остановиться там. Более подходящего места нет.

— Я тоже такого мнения, — сказал начальник штаба отряда Федор Нагайцев.

— Но скрытно заехать в хутор нам едва ли удастся. Как раз у въезда находится дом Середы.

— Кто этот Середа?

— Кулак. Когда-то был раскулачен и выслан. Потом вернулся и сейчас свирепствует. Из-за него погибло немало наших товарищей.

В час ночи мы приехали в Македоны. Ночную тишину временами нарушали одиночные выстрелы и лай собак. По выстрелам мы определили, что патруль немцев находится далеко от дороги. Это хорошо. Мы благополучно выехали на противоположную окраину села и направились на розыск боеприпасов, зарытых где-то здесь еще года полтора назад. Отыскали их с большим трудом. Откопали три железных ящика с гранатами и винтовочными патронами. Не задерживаясь больше, немедленно направились к хутору Кулешову. Светало. Мы благополучно объехали дом Середы и свернули к первому, по виду заброшенному, сараю. Ехать дальше было опасно. Начальник штаба, оставив нас всех в сарае, направился в дом и скоро привел хозяина и его жену.

Хозяин, бледный как полотно, буквально дрожал от страха.

— Если узнают немцы, что я буду делать? — беспокоился он.

— Не узнают.

— А соседи?..

Пока Федор разговаривал с хозяином сарая, мы достали из ящиков гранаты, патроны и принялись их протирать. Иван Кузьмич сидел на круглом чурбаке и чистил замок от пулемета.

Он стал расспрашивать хозяина и его жену о местных новостях. Время шло.

Мы привели в порядок боеприпасы, почистили оружие. Тут начальник штаба подошел к Ивану Кузьмичу и заметил:

— Послушайте, доносятся какие-то голоса.

Мы с оружием в руках подбежали к углу сарая и прислушались.

— Фашисты! Идут сюда. Быстрее запрягайте лошадей! — приказал Примак.

Быстро запрягли лошадей и поскакали что было силы из хутора. На самой околице лицом к лицу столкнулись с врагом. Немецкие солдаты во главе с офицером спешили отрезать нам путь к лесу.

— Ребята, огонь! — крикнул Примак, выхватывая револьвер.

Прорываясь через вражескую цепь, партизаны расстреливали фашистов в упор. Сытые, хорошо откормленные кони стремительно вынесли нас вперед. Опомнившись, немцы открыли беспорядочную стрельбу.

— Я ранен, — простонал пулеметчик Василий Клопов и упал на колени начальника штаба.

За пулемет лег Иван Кузьмич.

Когда мы выехали за хутор, я с комиссаром Данилой Витряком на ходу спрыгнул с телеги. Мы залегли и стали огнем прикрывать отход товарищей. Фашисты остановились, но зато усилили огонь. Пули не давали поднять голову.

Я оглянулся, чтобы посмотреть, далеко ли ушли наши товарищи, и помертвел.

— Комиссар! — закричал я. — Наши остановились. Они ждут нас. Скорее побежали к ним!

— Не могу. Ранен.

Подхватив обессилевшего Витряка, я потащил его к остановившейся подводе. Враги по-прежнему вели по нас прицельный огонь. Нас спасло то, что Иван Кузьмич метко пустил ответную пулеметную очередь. Так, под прикрытием пулеметного огня, мы с трудом добрались до телеги. Товарищи подняли комиссара и уложили рядом с Клоповым.

Клопов Василий Матвеевич — командир партизанского взвода.

Положение было тяжелое. Мы свернули с дороги и ехали по перепаханной ухабистой земле. Иван Кузьмич приказал мне:

— Вася, ищи дорогу! Только быстрее, — и махнул рукой в сторону Мироновки.

Я бегом кинулся вперед. Но напрасно я метался по полю. Дороги не было. Тем временем товарищи мои удалялись на восток, к лесу. Мне ничего не оставалось делать, как догонять их.

Вот они выехали на высокий бугор, немецкие пули свистели им вслед. Но все же им посчастливилось скрыться.