Касым Кайсенов - Партизанской тропой

Комендант взглянул из-под очков на вошедших и кивнул пожилой рыжеволосой женщине, сидевшей у края стола.

— Как ваша фамилия? — спросила женщина на чистом русском языке.

— Полищук, — ответила Анна Ивановна и взглянула поверх головы коменданта.

На стене она увидела портрет Гитлера и надпись под ним: «Гитлер — освободитель народа». «Вот так освободитель!» — подумала Анна Ивановна, и сердце ее сжалось. Она вспомнила весь свой путь в родное село, бомбежку эшелона, расстрел мирных людей, слезы матерей. И все это — по приказу «освободителя»!

— А вы разве не жена комиссара Савченко? — хитро усмехнувшись, спросила переводчица.

Анна Ивановна вздрогнула, но тут же овладела собой и спокойно заговорила:

— Да, первый мой муж, действительно, был комиссаром. Но мы давно разошлись с ним. Сейчас у меня другой муж — машинист паровоза, казах по национальности. Вот этот мальчик — его сын.

Комендант встал из-за стола, прикурил потухшую папиросу, пыхнул дымом и о чем-то стал спрашивать переводчицу хриплым голосом. Переводчица кивнула на Анну Ивановну и детей и быстро заговорила по-немецки. Комендант крякнул, нацепил на нос большие очки и в упор взглянул на Серика. Мальчик со злобой посмотрел на немца и отвернулся. Комендант покачал седой головой и неожиданно громко закричал. Лежавшая у его ног овчарка навострила уши, оскалилась и зарычала. Кажется, ей передалось настроение хозяина. Чем громче кричал комендант, тем яростнее рычал взъерошенный пес. Наконец немец замолчал, и переводчица, поминутно оглядываясь на коменданта, стала снова допрашивать Анну Ивановну.

— Вы лжете! По сведениям, которыми располагает господин комендант, вы являетесь женой комиссара Савченко. И сами вы — большевичка. Почему скрываете это? Говорите правду, не то будет плохо.

— Я сказала правду, — спокойно ответила Анна Ивановна.

— Тогда пеняйте на себя, — обозлилась переводчица. — Господин комендант заставит вас сказать правду.

Выслушав переводчицу, комендант замычал, подскочил вдруг к Анне Ивановне, ткнул в ее грудь и заорал:

— Комиссар? Большевик?

Анна Ивановна молчала. А дети испугались опять зарычавшей собаки и попятились. Комендант размахнулся и ударил женщину. Борис закричал:

— Мама! — и бросился к Анне Ивановне.

Он закрыл лицо руками и зарыдал. Заплакал и Серик, перепуганный зверским видом коменданта и разъяренной собакой. Переводчица схватила пса за ошейник и загнала его под стол, потом подозвала Серика. Тот медленно подошел.

— Это твоя мама? — с притворной лаской спросила она у мальчика.

— Да, да. Это моя мама… — торопливо заговорил Серик. — Моя!

Анна Ивановна старалась ничем не выдать своего волнения. Действительно, мальчик в эти тревожные, опасные дни привык к ней, привязался. Анна Ивановна и вправду заменила Серику погибшую мать.

Ответ мальчика поставил в тупик переводчицу. Она недоуменно уставилась на коменданта, а тот в свою очередь вопросительно глядел на переводчицу. Наконец комендант что-то буркнул и кивнул головой на детей.

— Господин комендант, — сказала переводчица, — приказывает вам каждую неделю являться в комендатуру для регистрации. А сейчас можете уходить.

Во дворе комендатуры Анна Ивановна опять встретилась с Тамаркой. Та, видно, торопилась к коменданту. Не имея возможности отомстить предательнице, Анна Ивановна гневным взглядом обожгла свою бывшую подругу и молча прошла мимо. Та зло усмехнулась и что-то пробурчала вслед.

Через два дня комендант снова вызвал Анну Ивановну с детьми. Она догадывалась, что это Тамарка не оставляет ее в покое. Было страшно подумать, что ждет ее на втором свидании с комендантом. Скорее всего ее могут арестовать, а детей отобрать и отправить в Германию. Так, в раздумье, Анна Ивановна сидела у окна в ожидании назначенного часа. Она даже не услышала, как кто-то подошел к окну и окликнул ее. Встрепенувшись от осторожного стука по стеклу, Анна Ивановна увидела за окном женщину. Это была Полина Петровна, ее знакомая, как потом выяснилось, подпольщица. Женщина чуть приоткрыла окно и встревоженно зашептала:

— Аня!.. Тебе привет от Бориса Андреевича. Надо скорее уходить из села. Тебя должны сегодня арестовать… Не теряй времени!

Женщина ушла так же тихо, как и появилась. Только серый платок мелькнул несколько раз между ветками вишневого садика. Анна Ивановна быстро собрала свои вещи, позвала детей и, ничего не объясняя им, повела за собой из дома. Они прошли через сад, крадучись пробрались огородами к реке. А вскоре родное село осталось позади. Путников снова ждала неизвестность.