Виктор - Страшные Соломоновы острова

– Не скажи. – Я осторожно стал разматывать путаную нить своих сомнений. – Вот ты себя уважаешь?

Димыч удивленно посмотрел на меня и кивнул.

– Я тоже. То есть мы с тобой уважаемые люди. Так?

Мы хохотнули, чокаясь бутылками, и я продолжил.

– Поставь себя на его место. Ну да, ты лох. И сознавая это, предельно честно обрисовываешь свои, кстати, вполне реализуемые, чаяния. И так же честно готов платить. Но только за оригинал, а не за дешевую реплику. И ценник озвучиваешь именно оригинала, причем в хорошем сохране. Как ты отнесешься к перцам, которые в такой ситуации с серьезными рожами будут впаривать клиенту банальную залепуху, пересмеиваясь за его (твоей!) спиной и крутя пальцами у виска?

– Каззлы! – с чувством произнес Димыч. – Давить таких надо.

– Ну, правильно. То есть нас с тобой, – резюмировал я и продолжил. – С другой стороны, нам что теперь, планировать сверхзахватывающее действо, с непременными погонями, застреваниями в каждой попавшейся луже и ночевками под корнями вековых елей?

Димыч подумал.

– Да нет, пожалуй. Это и будет то самое шоу, – мотнул он головой.

– И чего делать? Мы-то с тобой знаем, что коп в подавляющем большинстве случаев никакого отношения к вестерну не имеет.

Я, мягко хрустя не своими суставами, выкрутил из его пальцев пресловутую бутылку и вновь водрузил ее на стол. Димыч пригорюнился и попытался утешиться пивом. Вроде бы получалось.

Собирая осколки пазлов в голове, я озвучил простую и ясную мысль, только что закончившую мучительный инкубационный период в моем многострадальном мозгу.

– Нужна непредсказуха. И в первую очередь для нас с тобой.

– Вологодчина! – рявкнул, загораясь, Димыч.

– Сколько мы на тот волок в Белозерье облизываемся, а? – Благодушие с него слетело как пыль. В глазах замерцали миражи чугунков с петровскими рублями, а полуистлевшие кошели ганзейских купцов вываливали из своих прорех полновесные пригоршни талеров и солидов прямо в заскорузлые димычевские ладони.

– Это в сентябре-то? Там сейчас дурная трава выше моей головы, – охладил я его пыл.

– Не скажи... Тот перешеек между озерами давно лесом зарос. А в лесу какая трава? Так, слезы. Мы же смотрели по спутнику, забыл? Лес дремучий. – Димыч вещал, раскачиваясь как расстрига-шаман после неудачного двухнедельного камлания. Миражи его не отпускали, и было понятно, что мой друг «вышел на боевой».

«Торпеда пошла!» – вспыхнула в моем мозгу фраза из какого-то старого военного фильма, и я ощутил знакомый озноб предвкушения очередного приключения.

– Так. Остыли. Выпили, – стряхивая с себя наваждение, пододвинул я стопки к Димычу.

– Ну, наконец-то... – просиял он и с садистским сладострастием свернул шею, то бишь пробку, обреченной на заклание злодейки.

Выпили, ощутили благостные изменения в организмах и вновь вернулись к диспозиции.

– Только два дня, по-любому мало. Полторы тысячи камэ туда-обратно, да еще сколько-то там накрутим. И пару-тройку точек набить резервных на планшетник. Местные камрады тоже поди не спят, рыщут аки звери алчущие, – стал я озвучивать первые наметки.

– Это точно. Только каждого своя кладуха ждет. Наше от нас не уйдет. Давай дальше, – пришпорил меня Димыч.

Я продолжил.

– Дальше. По утряскам на работе каждый сам разберется, а стартовать лучше всего в среду в ночь, чтобы в понедельник утром вернуться в город. Ночь туда, ночь обратно, четыре полновесных дня на коп. Нормально. Дальше. Едем, Димыч, естественно, на твоем пепелаце. Мой «гольфик» там не пляшет даже рядом. Подумай, проверь, подкрути чего надо. Харч тоже на тебе.

Димыч кивнул, соглашаясь.

– Так. Завтра я встречаюсь с Хеленой. Объясняю ей расклад, что к чему. Скажу, где и какие купить приборы и все остальное-прочее. Думаю, «аськи» им за глаза хватит. Серьезный прибор они просто по неопытности не потянут, а расхлебывать нам.

Объясню условия. Принцип такой. Зрителей нет, все – участники. Жрать – что дают, спать – где положат. Слушать старших и не возникать, пока не спросят. А, ну да, гонорар. Я так думаю, от штукаря надо плясать. Все, пусть соображают. Да-да, нет-нет. В принципе, нам и без них не скучно. А с Натахи, ежели чего, взятки гладки. Она же не виновата, что немцам условия наши не подошли. Так?

Димыч показал мне большой палец и снова наполнил иссохшиеся в томительном ожидании стопки. Процесс шлифовки мелких деталей предстоящей поездки покатился по многократно отработанному сценарию.