Илья Сирота - Профессор Матусос и цирманский зверь

— Мода. Одежда. Раздел. Покажи, — потребовал незнакомец.

Студент в библиотеке ориентировался плохо, но алфавит с грехом пополам помнил, поэтому от буквы «К», возле которой встретил странных посетителей, до буквы «М», где был и раздел «Мода», их в конце концов довел.

Вожак долго читал название раздела, шевеля губами, и сличал его с какими-то бумажками у себя в руках. Затем счел, что искомое название найдено, и произнес, не поворачивая головы:

— Уходи.

Студент от такой формы выражения благодарности несколько оторопел и даже начал составлять в уме обидную остроту. Например, не написано ли, что нужно говорить «спасибо», в книжке по домоводству, которая была зажата подмышкой у странного незнакомца. Но тут четыре его спутника как по команде повернули головы к студенту и внимательно на него посмотрели. Студент счел за благо быстро удалиться.

Иностранцы, что ли, были, закончил свой рассказ неудавшийся читатель. Уж больно читали с трудом, как не на своем языке. Да и вели себя не по-нашему.

Впервые в жизни сердечно поблагодарив столь нерадивого студента, профессор Матусос отпустил его, и вместе с Тейе отправился пообедать и обдумать имеющиеся факты в ближайшую таверну.

Профессора в таверне знали давно и относились с исключительным уважением, смешанным со страхом. Говорят, однажды знание животных наук и, в частности, анатомии, помогло Матусосу вывести на чистую воду хозяина таверны, пытавшегося выдать жаркое из какой-то несчастной крупной псины за блюдо из молочного ягненка. Губить отца троих детей и звать полицию профессор не стал, ограничившись взятием страшной клятвы в том, что такое больше никогда не повторится. Такое и правда больше не повторялось, а заведению даже пошло на пользу, так как его кухня заметно улучшилась, и посетителей даже прибавилось. Правда, хозяин продолжал смотреть на профессора с опаской, что наводило Матусоса на смутные подозрения, но уличить хитрого владельца таверны больше не удавалось.

Вот и теперь профессору и Тейе накрыли большой отдельный стол с уютном дальнем уголке заведения и не спрашивая подали их любимые блюда. Собираясь с мыслями, профессор и ассистент покончили с супом из рыбы-синеножки в полном молчании.

Но стоило официанту убрать опустевшие суповые тарелки и грязные приборы, как за стол без спроса сели пять странных личностей с незапоминающейся внешностью. Один из них был явно главным и сел так, чтобы быть прямо напротив профессора. Двое довольно-таки чувствительно стиснули с боков Тейе, а еще двое заняли оставшиеся за столом места, ясно давая понять, что никому больше за этот стол садиться не следует. Некоторое время все сидели молча.

— Профессор Матусос, я полагаю, — нарушил молчание главный.

— Пек Тренст, я полагаю, — в тон ему ответил профессор. Напугать его удалось лишь одному крупному мукатрианскому хищнику, да и то тем, что он оказался на грани вымирания, и профессор испугался, что не успеет его изучить.

— Умный профессор, — без выражения проговорил Тренст. — Догадался. Больше не гадай, хуже будет. Зверя забудь. Толстяку скажи, что пригорел… ошибка… приболел. Скажи, ехать за зверем не хочешь. Никогда. Зверь — для тех, кто достроен… ошибка… достоин. Не для вас!

— А кто его достоин, позвольте поинтересоваться, — в голосе профессора послышалась ирония.

— Узнаешь. Позже. Все узнаете. Мы вам покажем, — все так же ровно произнес Тренст и не сводя взгляда с Матусоса скомандовал спутникам. — Все, уходим.

Те, как хорошо сыгранная балетная труппа, одновременно с вожаком поднялись со скамей, построились в походный порядок по двое и скорым шагом вышли из таверны.

Профессор бросился за ними, но когда протолкался к выходу через некстати нагрянувшую в таверну толпу студентов, загадочных личностей уже и след простыл.

Хозяин таверны ничего путного добавить не мог, только приговаривал, что «уж больно боязно было» и он бы уж никогда бы до «дорогого профессора» никого лишнего не допустил, но «уж больно было жутко». Никто не мог вспомнить ничего, что помогло бы понять, кто и откуда могли быть эти странные посетители. Хозяин всё вздыхал и повторял свое «боязно» да «жутко», а Тейе строил догадки на основе странных ошибок в речи незнакомцев. Все бы так и закончилось ничем, если бы безучастно сидевший за кассой пухлый сын хозяина не сказал вдруг:

— А тут и думать нечего. Это СВОРА. Вот, они монетой своей страны расплатились. Тоже мне, агенты под прикрытием.