Михаил Смирнов - Операция «ЭЛЕГИЯ»

Выбиваясь из последних сил, Ермолай тащил волоком последний десятый ящик. Огонь уже охватил весь вагон, обгоревшая крыша рухнула на пол. Догорали и другие вагоны состава, железнодорожное полотно и прилегающая к нему территория опустели. Очевидно, израсходовав свои боезапасы, немецкие самолеты исчезли из вида…

– Врешь, не возьмешь! – скрепя зубами и подбадривая себя, твердил Ермолай, едва переставляя ноги.

Раздался неприятный, резкий гул низколетящего одиночного самолета, послышался свист пуль. Ермолаю обожгло икроножную мышцу правой ноги, что-то ударило по спине в районе левого плеча. Боль растекалась по всему телу, левая рука повисла словно плеть.

– Врешь, не возьмешь!

Превозмогая боль и усталость, Ермолай продолжил тащить ящик одной рукой.

Подбежал какой-то военный и бросил:

– Ты ранен, браток.

– Да, помоги дотащить ящик.

– Да брось ты его, надо самому спасаться.

– Ты военный?

– Да, сержант Крачевский.

– Я младший лейтенант Сергеев, нахожусь на спецзадании, прошу, помогите мне.

– Ну, это другое дело.

Сержант помог дотащить ящик.

– А теперь слушай приказ, сержант, – превозмогая боль, тихо вымолвил Ермолай. – Сейчас бегом к дежурному офицеру по станции. Скажешь, чтобы он дозвонился до комиссара Голикова, твердо запомни, комиссара Голикова. И передал ему, что младший лейтенант Сергеев находится с грузом на станции города Александров. Понял?

– Понял.

– Бегом, сержант Крачевский.

– А как же вы? Вас надо пере…

– Бегом… – далее следовала ненормативная лексика.

– Есть…

Сержант убежал. Ермолай, совсем выбившись из сил, лег на ящики спиной, стараясь плотнее прижимать места ранения, ногу и плечо. Тело все буквально пылало, голова кружилась, глаза безвольно слипались. Мысли путались в голове:

«Пока сержант дозвонится… пока комиссар Голиков доедет… Мне нельзя спать, надо стеречь золото…».

С усилием открыл глаза: по голубому небу неспешно плыли в никуда белесые облака…

Восточная Пруссия, вилла в Штейнорте, резиденция рейхсминистра Риббентропа…

В небольшой деревянной беседке стояло креслокачалка. Слегка раскачиваясь в нем, Риббентроп рассматривал каталог ценностей, захваченных сотрудниками министерства в странах Восточной Европы. За каждой приобретенной работой или, вернее, произведением искусства (отбирались самые ценные и уникальные работы) стояла своя история: история создания, история существования, наконец, история попадания в его руки. Рейхсминистр любил порой в спокойной непринужденной обстановке поразмыслить на эти темы…

Тихо подошел адъютант с небольшим подносом в руке.

– Прошу прощения, господин рейхсминистр, срочное донесение.

Риббентроп взял с подноса полулист бумаги, быстро прочитал и положил обратно. Задумчиво вымолвил:

– Свободен.

Адъютант незамедлительно удалился.

Риббентроп получил известие о смерти в России Рэма, прекрасного агента и, еще недавно, его хорошего товарища. Рейхсминистр знал, что по статистике трое из четверых нелегальных агентов погибают на задании. Гибель же Рэма – другая, отдельная и печальная история. Еще два месяца назад гибель Рэма означала бы катастрофу. Но сейчас…

Вскоре Риббентроп снова с интересом рассматривал каталог захваченных ценностей. Но вот он отвлекся от каталога и задумался:

«Военные уверяют, захват Ленинграда состоится в самое ближайшее время. Петербург двести лет был столицей могущественной Российской империи. В город и его многочисленные пригородные дворцы стекались всевозможные ценности и шедевры искусства, чуть ли не со всего света! – довольно улыбнулся. – Что-то русские, разумеется, успели уже вывезли… Но, безусловно, предстоит интересная работа… Да, и уже сейчас надо к ней серьезно готовиться…».

Ермолай открыл глаза и увидел перед собой строгое девичье лицо в белой косынке. Лицо улыбнулось, изрекло пухленькими губами:

– Оклемался, вот и хорошо.

– Где я?

– В военном госпитале, я медсестра Мила.

Тело Ермолая неприятно ныло, своих рук и ног он не чувствовал, голова была словно чугунная.

– Лежи спокойно, не шевелись и не говори ничего, тебе необходим полный покой.

– Что со мной?

– Ранения у тебя, можно сказать, несерьезные, но при доставке в госпиталь ты потерял много крови. Сейчас к тебе придут.

Медсестра исчезла, Ермолай закрыл глаза…

– Здравствуй, герой! – внезапно раздался бодрый мужской незнакомый голос.