Вадим Яловецкий - Клад егеря Бута

— Вперёд и не надо. Там, где её приобретают, наш гонорар отдадут как стопроцентную оплату на доверии, затем я предъявлю монету. Я сказал, что пятирублёвик будет при мне, но я хитрый. Будешь ждать меня в машине, я вынесу деньги, вот тогда и передашь раритет, отнесу, пусть проверяет. Тут проблем не будет, это подлинник, вне всякого сомнения. Не мандражируй, там человек свой, надёжный. Я предполагаю, что монету он выставит на торгах в Кюнкере и получит свой куш, но это уже не наше дело.

— Где выставит?

— На аукционном доме Фритца Кюнкера в Германии — крупнейшем в мире. Серьёзные деньги, серьёзные клиенты, твою монету если заявят, то только в Берлине — вещь!

Юркиного звонка я так и не дождался, зато через несколько дней незнакомый голос поверг меня в смятение. Звонили из управления МВД РФ по Всеволожскому району Ленобласти. Представившись следователем Сарычевым, мужчина вежливо поинтересовался знаком ли я с Портнягиным Юрием Алексеевичем? На мой утвердительный ответ, последовало вежливое, но терпящее отказа приглашение. Оговорили дату и время, тут я не выдержал и озвучил стандартное "А что случилось?".

— Случилось, — ответил голос на другом конце, — обнаружен труп Портнягина, мне надо взять у вас свидетельские показания…

Внутри всё обмерло, чувствовала моя благоверная — что-то случиться! Я начал лихорадочно прокручивать своё место в этой ситуации. Да, знаю. Много лет не виделись. Недавно пересеклись и пару раз встречались. Выпили, поболтали и так далее, естественно, упуская мою инициативу и повод. К волнению от встречи с должностным лицом и ужаса услышанного, прибавился страх за свою шкуру.

В коридоре следственного управления, пропахшего плесенью и человеческими несчастиями, отыскал нужную дверь. Рядом сидела женщина в тёмном платке с заплаканными глазами. Несмело постучался и шагнул в неизвестность. Как всё знакомо, пахнуло воспоминаниями тридцатилетней давности: допросы, очные ставки, судебные заседания, приговор, конвой, срок…

Адвокат не понадобился. Но невзрачный рыжий человек, слуга государев Сарычев, кровь попил. Зашёл с другого конца, где я опасностей для себя не ждал и стал примерять на меня личину подозреваемого. За время длительного и обстоятельного разговора, следак дотошно пытал меня о взаимоотношениях с покойным Портнягиным: не было ли ссор, где я находился в такое-то время, как давно знаком, общие интересы, подробности знакомства и ещё масса простых и не очень вопросов. Из нашей "дружеской" беседы я узнал, что труп приятеля, с колотой раной в сердце обнаружили в придорожной канаве около Романовки. Пришлось доказывать своё алиби, поскольку в обозначенное дознавателем время, я был дома, да и соседи меня видели. Сохранился также чек из гипермаркета, где, как известно, фиксируется время и число. Пока не было, каких-либо наводящих вопросов о Юркином хобби. Похоже, наша тайна никому не принадлежит.

Наконец, Сарычев удовлетворился моими объяснениями, я расписался в протоколе и собрался уходить:

Дмитрий Сергеевич, напоминаю, что вы можете понадобиться до конца следствия и пожалуйста, пригласите Зинаиду Петровну.

— Простите, а это кто?

— Как, вы не знакомы с вдовой Портнягина? Вы должны были встретить её в коридоре?

— Да, сидит у входа в кабинет, но её раньше не встречал. Я же вам объяснял, что бывал у Юрки дома, но не пресекался с женой товарища, так ведь бывает?

— Конечно, бывает, до свидания.

В коридоре, по-прежнему, сидела безучастная ко всему вдова. Красивое лицо, возраст за пятьдесят, хорошо одетая, придавленная горем и неопределённостью женщина.

— Здравствуйте, я друг Юры, Сергей Петрушевский. Следователь приглашает вас зайти.

Она бросила на меня взгляд, помедлила и, не поблагодарив, открыла дверь.

Я вышел из здания УВД. Сел в машину и рассеянно тронулся в сторону Рябовского шоссе. Остаются смутные страхи перед неведомым и явно не простым покупателем. По логике, Портнягин, не должен был распространяться о владельце монеты, то есть светить меня. В таких сделках об источнике говорить не принято, а значит, мне ничего не грозит и эти страхи можно отмести. Зато на первый план выходят вопросы о смерти приятеля, что делать с пятирублёвиком и бумагами? Вдруг вспомнил не раз повторяющиеся сюжеты из киношных боевиков, где носителей информации потрошат с помощью пыток и герои говорят всё, что помнили и чего даже не знали. Стало совсем неуютно — чего не послушался Свету, как там в знаменитом фильме: "бабу не проведешь, она сердцем видит".