Владислав Занадворов - Медная гора

А если взобраться на вершину горы и взглянуть вдаль, то кажется, что перед твоими глазами развертывается пестрая географическая карта: темно-зеленые, почти синие пятна хвойного леса сменяются бледно-желтыми косяками березняка, между ними расплываются бурые кляксы гари, а вдоль рек, словно девичьи косы, вытягиваются красные полосы осинника.

И лесная птица — глухарь, копалуха, косач — уже покинула приречные заросли и переселилась в высокие сухие боры, и в борах жиреет птица, поедая сочную ягоду, и птенцы нынешнего выводка все дальше и дальше отлетают от своих родителей.

В лесу по утрам трубят сохатые: широкими горячими ноздрями они ловят студеный воздух, вытягивают крепкие мускулистые шеи и сходятся посреди полян. Зверев по десяткам примет узнает места кровавых стычек и восстанавливает подробности недавнего боя. Он находит ветвистые рога, обломленные во время боя, и пересчитывает число отдельных отростков.

— Вишь, какой молодец рога потерял, — говорит он и тихо, задумчиво добавляет: — Видно, сила на силу нашла, кончился лосиный век.

Так проходит сентябрь — золотой месяц, месяц железных заморозков и первых неярких сполохов. Еще несколько недель, и крылатые вьюги переметут сугробами снега горные перевалы, лютые морозы ледяными кандалами скуют непокорные порожистые реки, и манси-кочевники с оленьими стадами спустятся в далекие низовья.

Но это через несколько недель. А сентябрь — лучший месяц для геолога, лучший северный месяц. Комаров и мошкару убили заморозки. Наконец-то можно стянуть с головы ненавистную липкую сетку и дышать полной грудью. И дожди прекратились. В лесу сухо, кругом обилье непуганой дичи. В ясные прохладные дни легко ходить по лесу, легко с темна до темна лазить по горам, ущельям.

Корнев помнит случаи, когда за один сентябрь экспедиции проделывали ту работу, которую нужно было проделать за три, за четыре месяца. Но нынче все получается наоборот.

Еще две недели назад Корнев был уверен, что ему удалось поймать след ледников, оставивших на равнинах осколки медной руды. Количество валунов скарновой породы увеличивалось с каждым днем. Все говорило за то, что где-то поблизости находится коренное месторождение.

Тогда, склонившись над картой, Корнев провел радостную бессонную ночь и утром, бодрый, помолодевший, вышел из палатки и весело распорядился изменить направление поисков.

На западе возвышался главный хребет. Конечно, оттуда, выпахивая по склонам глубокие долины, сползал мощный ледник. Он нес с собой остатки разрушенных пород, в том числе и валуны медного колчедана. Может быть, на одной из этих вершин, в каких-нибудь тридцати верстах отсюда, находилось потерянное месторождение. В ту сторону Корнев и направил поиски.

Пока экспедиция продвигалась по сглаженной местности, пересекая пологие увалы, все шло благополучно. Но лишь только начался медленный подъем к главному водоразделу, как количество рудных валунов стало катастрофически падать. И чем ближе продвигалась экспедиция к заболоченной горной цепи, тем меньше встречалось обломков скарновой породы.

Андрей Михайлович посерел, осунулся, но все-таки продолжал упрямо вести поиски в западном направлении. В притундровой полосе валуны, содержащие медную руду, окончательно исчезли. Значит, месторождение меди находилось где-то ниже тундровой зоны.

Корнев и Буров переворошили весь собранный материал, заново пересмотрели сотни образцов, еще раз изучили наспех сделанные схемы рельефа. Вот с востока на запад вытягиваются невысокие горные цепи. Это вкрест главному хребту ответвляются отдельные отроги. На их вершинах тоже находились местные очаги оледенения, и сизые бесконечные ледники сползали на юг с этих отрогов. Может быть, именно эти ледники и несли на своих снежных плечах валуны медной руды? Тогда экспедиции нужно продвигаться дальше на север и там искать месторождение.

В тот же день Корнев откомандировал Бурова с Васей Кругловым в десятидневный маршрут к северо-востоку. Прощаясь, он задержал в своей руке руку Бурова и негромко произнес:

— Имейте в виду, Евгений Сергеевич, от вашего маршрута зависит результат всей работы. Если на северо-востоке не обнаружится валунов, тогда я буду вынужден расписаться в своем бессилии. Будьте внимательны. Лучше опоздайте на несколько дней, но не делайте скороспелых выводов.

— Постараюсь, Андрей Михайлович, — ответил Буров.

— Постараемся, — подтвердил Бася Круглов.