Анна Мария Роу - Тебе не поймать меня

Джеремайя за время короткого сна сумел по-хозяйски устроить на мне и ногу, и руку, а заодно укутать в одеяло нас обоих. И как из такого кокона выбраться и не разбудить его? А он совсем другой, когда спит. Лицо чистое, открытое, черты лица правильные, благородные. Даже маленький шрам не портит внешность. И почему я при первой встрече решила, что он не красив?

Если бы вы знали, Ваше Сиятельство, как я хочу вам доверять. Всей душой, всем сердцем. И как же мне страшно! Боязно открыться, посмотреть в лицо своим эмоциям и желаниям. Забота о семье, долг перед родом, ответственность… Такие правильные вещи, как оказывается, хорошо помогают спрятаться от себя самой.

Надо вставать! И предупредить Лауру!

Иначе придется жить своей жизнью, а это намного сложнее!

Так, берем за палец наглую руку, которая разлеглась повыше талии, но пониже шеи, приподымаем и отводим в сторону. Ровно на пол сантиметра. Потом она возвращается обратно, вжимает в одеяло и подтаскивает к магу еще ближе. Попытка вторая. Вздыхаем, берем мизинец и тащим конечность вверх. Не дыша.

Мужчина заворочался, уткнулся в шею и проворчал:

– Милая, дай поспать…

И опять засопел.

Я занялась графской ногой, чтобы освободиться. Он все-таки тяжелый. Крамольную идею посмотреть, что у него под рубашкой, пришлось прогнать.

Может, я и добилась бы сносного результата. Например, разбудила бы совесть Его Сиятельства, но стук в дверь сработал лучше всякого модного будильника. Эффективнее только кружка воды на голову. По личному опыту говорю!

Мы оба подскочили. Бросились в разные стороны и были остановлены все еще действующими магическими путами на запястьях. Перетягивание друг друга закончилось победой графа. Меня протащили по одеялу, покрывалу и подушкам на его половину. Если судить по нынешнему состоянию ложа, я бы не поверила, что мы спали как убитые.

– Под кровать!? – полувопросительно предложила я ему. Джеремайя развеял связывающую нас веревку и послушно полез прятаться. Осталось только упаковать ноги, когда он дал задний ход и выполз обратно.

– Вообще-то, это моя комната!

Я посмотрела на паутину и пыль в его русой шевелюре и заявила:

– Туда я не полезу!

Стук в дверь возобновился. Кто-то очень настойчиво желал попасть внутрь.

– Шкаф?

– Буду чихать!

– Комод?

– А как вы это себе представляете?

– Да, вас распилить придется, чтобы туда уложить!

– Вы же маг!

– Джеремайя! Открой! – донеслось из коридора.

– Не выйдет! У Оскара амулет против отвода глаз.

– Ванная?

Мансфилд кивнул и попросил:

– Только без глупостей, леди!

– Конечно-конечно! – отпусти меня, и я буду само благоразумие.

Его Сиятельство посмотрел на меня внимательно и поцеловал. Быстро, нежно, как прикоснулся к мечте. А затем молча втолкнул в ванную комнату.

Я прислонилась к стене, притронулась к горящим губам и пыталась унять бешено стучащее сердце. И зачем вы так со мной, Ваше Сиятельство?

Иллюзию платья, кстати, он тоже снял. Через окно не сбежать, но я не зря сидела часами в библиотеке ЛилиХолл. Если подойти справа к огромной ванне на бронзовых львиных лапах и потянуть вниз один рожок настенного светильника, то должен открыться потайной проход. А там уж я до комнаты Лауры доберусь.

То ли рычаг от старости не сработал, то ли граф поколдовал как следует, но в секретный коридор войти не получилось! Подслушать разговор тоже. А чем еще может заниматься юная леди в ванной комнате?

Граф Мансфилд был сама любезность и позволил мне привести себя в нормальный вид, чтобы больше не щеголять в фантомных нарядах. Но потом сразу же опять связал запястья золотисто-алыми путами. Они могли растягиваться, позволяя нам, к примеру, сидеть за разными стульями в столовой. А судя по отсутствию какой-либо реакции со стороны родственников, еще и видимы были лишь для нас.

В семействе Роббинсонов было принято собираться всем вместе для приема пищи. Господин Альбрус считал, что такой нехитрый ритуал сближает людей. И обычно за столом старались не подымать действительно негативных тем, не ссорились и не спорили. Но сегодня все, кто уже спустился к завтраку, казались взвинченными и готовыми сорваться в истерику.

Стелла демонстративно сидела перед пустой тарелкой, держала в руках флакон с настойкой валерианы и пустырника. Строгое черное платье Лауры подчеркивало ее бледность и круги под глазами. Мы с сестрой могли только переглядываться и сочувствующе поддакивать Стелле. В Сент-Айвс в самом деле приехала Императорская проверка и господин Роббинсон со своей больной ногой с раннего утра уехал в город. Начальник полиции телефонировал, кричал громко, слышно было в соседних комнатах. Сестра и предположить не могла, за что такое наказание на голову человека, который живота своего не жалея много лет самозабвенно служил на благо народа! А еще Агнес заболела! Так некстати!