Эдуард Поляков - Хозяйка мертвой воды. Флакон 1 - От ран душевных и телесных

Девушка пояснила, что спирт не только можно пить, но и использовать для других важных целей, например, в лекарственных настойках, парфюмерии, для приготовления элитного алкоголя, растворителя и во многом другом.

Лан, хоть и был уже изрядно пьян, но старался все записывать и еще успевал попутно рассуждать о применении спирта в их мире. До чего же гончар оказался любознательным. Иногда задавал Ольге вопросы, на которые она не всегда могла дать ответ.

— Чтобы сохранить целебные свойства трав и ягод, из них можно приготовить настойку. Спирт важен в медицине, как обеззараживающее средство. Не надо прямо в рану спирт лить, а вокруг, на кожу. Да и при операциях инструмент обрабатывать — первое дело… — Ольга ходила по горнице пошатываясь, иногда икая. — И конечно духи… Чтобы приятно пахнуть.

Лан почесал в затылке и вытер пальцем нос, оставив под ним чернильную кляксу, потом выпил еще, сильно сморщился и занюхал рукавом.

— Вот, так и запиши, изготовление духов, — потребовала Ольга, расхаживая неуверенной походкой из стороны в сторону и прикладывала все усилия, чтобы не упасть. Иногда хваталась за кромку стола. Хорошо, что обуви на каблуках здесь не носили.

Лан искренне удивился, когда девушка рассказала ему о вонючем спирте, именуемом духами. Ох, как много он еще не слышал и, как много Ольга могла ему рассказать. Знания Ольге давались всегда легко. Она хорошо запоминала и проявляла не дюжую усидчивость и упорство в усвоении наук. Училась в школе, а потом в институте «на отлично».

— Не проще ли в бане помыться? — усмехнулся парень.

Вспомнив о том, что духи придумали французы, чтобы не вонять, Ольга мысленно согласилась с его доводами. Хотя духи — это вещь для девушки необходимая.

— Спирт можно использовать как элитный крепкий алкоголь. Например, коньяк.

— Коньяк? — поднял помутневшие глаза Лан и попытался записать это слово. Правда руки дрожали и записать становилось все сложнее.

— Это такой напиток, настаивается специально в дубовых бочках. Хороший напиток, король напитков и напиток королей! — Ольга сделала величественный жест.

Конечно в Оренбурге, в магазине могли и «сивуху» подсунуть. Но Ольге посчастливилось попробовать элитный коньяк; отчим предпочитал пить только такой.

— Вот с этого и надо было начинать! — оживился Лан и сжал перо. — Пойду завтра к нашему бондарю за бочками для этого «королевского напитка». Только нечем мне с ним расплачиваться, посуда хоть и бьется часто, но не дорого стоит и большой прибыли не приносит.

Гончар оказался парнем не только смышлёным, но и хватким.

Ольга взяла с тарелки грибок и разлила самогон по кружкам:

— Не мужик, притормози, а то коней загонишь.

— Чего, каких коней. Нет у меня коней… — помотал хмельной головой Лан.

— Ладно, сделаем, как у нас в деревнях принято, расплатимся «жидкой валютой». Отстроим винный заводик, — Ольга мечтательно расселась на лавке и начала излагать думы о светлом будущем, как товарищ Ленин об «Октябрьской революции».

Захмелевший Лан уснул, прямо на своих листках, перемазав щеку о невысохшие на бумаге чернила.

Утром, как только солнце заглянуло в окна избы Ольги, в дверь постучали. Целительница, вздрогнула, проснулась, вышла в сени. Наверное, опять мальчишки приволокли кого-то с раной.

Но нет, она ошиблась, у порога неуверенно топталась Ася, дочь Боровика. Худенькая девушка с мягким, ангельским личиком и покрасневшими от слез большими глазами цвета вечнозеленой хвои. Бедняга вся тряслась и смотрела на целительницу. Еще бы, неизвестно чем заставит заниматься ее грозная Хельга. Ведь она слышала немало историй, про то, как она унизила кузнеца Храбра, да и их родственник Зоран Горыныч прислушивался к словам целительницы.

— Проходи, — сказала Ольга, приглашая свою новую помощницу в дом. — Будешь жить в южной горнице, там не так много места, и окно всего одно, но тебе хватит.

Ася всё топталась у порога, сжимая в руках узелки с пожитками.

— А что я буду делать?

— Для начала, проходи, положи вещи, — немного подумав Ольга более мягко добавила, — пожалуйста.

Девушка прошла в сени, а потом и в общую восточную горницу, где обитала сама хозяйка и спал на столе гончар Лан.

Увидев гончара, Ася снова оробела.

— Что смотришь, Ася? Лан! — Ольга толкнула гончара в плечо. — Вставай бутлегер!

Парень вяло открыл глаза, еле оторвал голову от стола, лист бумаги прилип к его щеке. Лан отлепил его и на коже остались ровные чернильные надписи. Потом горе-пьяница взялся за затылок.