Вадим Белов - Мир приключений, 1918 № 03

— Итакъ, капитанъ, скоро кончается ловля?..

Киріаненъ пожалъ плечами.

— Черезъ три дня мы уходимъ въ Або.

— Въ Або? — переспросилъ нѣмецъ.

— Я, кажется, сказалъ ясно…

— Но я тоже вамъ сказалъ ясно, что намъ нужно не въ Або, а на германскій берегъ.

— Въ такомъ случаѣ,—спокойно возразилъ капитанъ, — намъ съ вами не по пути.

И протянулъ руку къ ящику стола. Въ этомъ ящикѣ лежалъ револьверъ, — нѣмецъ это помнилъ…

— Впрочемъ, — добавилъ Киріаненъ добродушно, — если вамъ не угодно плыть въ Або, — я думаю вы достаточно отдохнули, чтобы я могъ возвратить васъ туда, откуда имѣлъ неосторожность взять…

Нѣмецъ опустилъ голову.

— Вы намъ дадите лодку? — спросилъ онъ послѣ паузы.

— Она мнѣ нужна для ловли.

— А если мы возьмемъ ее сами?..

— Вы не возьмете, потому что я сейчасъ же посажу въ нее часового съ револьверомъ.

Нѣмецъ пожалъ плечами и, повернувшись, пошелъ къ люку, а Киріаненъ досталъ изъ ящика револьверъ и переложилъ его въ карманъ.

Съ этого дня нѣмцы опредѣленно стали держаться своей компаніей и если и не проявляли явной враждебности по отношенію къ экипажу «Феніи», то поведеніемъ своимъ подчеркивали полный разрывъ съ нимъ всякихъ сношеній.

Капитанъ почти вовсе не спалъ. Ночью, облитый перламутровыми волнами луннаго свѣта, онъ сидълъ на кормѣ у неподвижнаго рулевого колеса, слѣдя за чернымъ силуэтомъ лодки, выбиравшей сѣти изъ тихой воды, а днемъ или бродилъ по палубѣ, глубоко запустивъ руки. въ карманы, или курилъ трубку у фокъ-мачты.

Матросы выѣзжали на ловлю теперь по двѣ смѣны: когда ѣхали Рудаковъ и поваръ, — Аксель и Іости сидѣли на палубѣ и тихо разговаривали, борясь съ соблазномъ растянуться тутъ же на сложенныхъ у мачты брезентахъ.

Наканунѣ дня отплытія, когда трюмы уже почти наполнились серебристыми гсрами соленой рыбы и оставалось только еще одинъ разъ выѣхать на двѣнадцати-футовую банку, чтобы «Феніа» оказалась въ полной нагрузкѣ, къ борту подошла лодка съ «Анны-Маріи».

Человѣкъ въ рыжей шапкѣ, сидѣвшій на рулѣ, завидя издалека у борта фигуру юнги, окликнулъ его:

— Ей!.. Іости! Разбуди капитана…

Это былъ капитанъ «Анны-Маріи» шкиперъ Котовъ, старый знакомый Киріанена, дружескихъ отношеній послѣдняго къ которому не могло испортить даже то обстоятельство, что паровая «Анна-Марія» часто поспѣвала на рыбные мѣста раньше парусной «Феніи».

Услыша плескъ воды и стукъ веселъ подплывавшей лодки, Киріаненъ вышелъ на палубу.

— Добрый день, капитанъ. Ты кажется уходишь утромъ въ Або…

— Да, если къ утру не заштилѣетъ…

Котовъ окинулъ взглядомъ горизонтъ.

— Врядъ ли. У меня къ тебѣ дѣло, капитанъ.

Киріаненъ протянулъ черезъ бортъ руку, ухватившись за которую Котовъ влѣзъ на палубу. Лодка сильно покачнулась и отошла отъ брига.

Они шли рядомъ по палубѣ къ кормѣ и говорили настолько тихо, что словъ ихъ разслышать не могли ни Іости и Аксель, дежурившіе у мачты, ни нѣмцы, растянувшіеся у люка кѵхни. Тѣ и другіе могли видѣть, какъ Котовъ передалъ Киріанену большой и толстый конвертъ, запечатанный сургучными печатями, который тотъ спряталъ въ боковой карманъ куртки.

— Будь спокоенъ, — говорилъ Киріаненъ шкиперу, когда тотъ уже перешелъ въ ожидавшую его лодку, — все будетъ исполнено. Я умѣю быть аккуратнымъ…

Потомъ Котовъ помахалъ другу рыжей шапкой, и лодка быстро стала удаляться. Было видно, какъ она пристала къ «Аннѣ-Маріи», и шкиперъ вылѣзъ на палубу.

Тогда капитанъ Киріаненъ, до этихъ поръ стоявшій у борта и задумчиво смотрѣвшій вдаль, повернулся и пошелъ въ свою каюту.

Іости видѣлъ какъ на ходу онъ ощупывалъ карманъ своей куртки.

Въ эту ночь Іости и Рудаковъ остались на бригѣ. Выѣхали на ловлю Аксель и поваръ, а капитанъ какъ всегда устроился на кормѣ.

Ночь была свѣжая, но не настолько, чтобы нельзя было выбрать сѣти.

Къ полуночи выѣхали рыбаки, а Іости съ Рудаковымъ принялись за обычную работу, — засыпку слоемъ соли уже нагруженной рыбы.

Они сперва таскали боченки по темной и пустой палубѣ, потомъ Рудаковъ ловко выбивалъ дно и сыпалъ соль внизъ, бѣлымъ, обильнымъ дождемъ, а Іости, стоя на мягкой и скользкой горѣ серебристыхъ рыбьихъ тѣлъ, деревянной лопатой разбрасывалъ соль равномѣрно по всему трюму.

Къ двумъ часамъ они съ этимъ дѣломъ покончили и вылѣзли на палубу.

Луна только что взошла. Отъ каждаго изъ трехъ бриговъ вышло на ловлю по одной лодкѣ, и теперь на серебристомъ фонѣ подернутаго зыбью моря рѣзко чернѣли то ныряющіе, то снова появляющіеся силуэты.