Гэвин Лайл - Темная сторона неба

Он своей одеждой смахивал на внутреннюю отделку кошелька миллионера. На нем была кремовая рубашка, и, если судить по складкам, это было нечто под замшу. Он носил широкие брюки светло-коричневого оттенка, подпоясанные ремнем из свиной кожи, и почти белые итальянские замшевые мокасины.

— Возьми себе чего-нибудь, — сказал я Роджерсу. — Тут есть человек, с которым я хочу перекинуться парой слов.

Роджерс вроде бы обиделся, но пошел внутрь зала, и курс взял на командира «Трансуорлд». Эта компания летала на реактивных.

Я прошел через бар и положил Кену руку на плечо.

— Привет, супермен. Вторым пилотом на «Дак» не хочешь?

Он медленно повернул голову и посмотрел на меня. У Кена было вытянутое худощавое лицо с тонким прямым носом и большим ртом. Черные волосы стали подлиннее, чем в последний раз, лицо более загорелым, вокруг темных глаз прибавилось морщинок, но на десять лет он не прибавил. Мужчины в рубашках за двадцать пять фунтов дольше сохраняют молодость.

Не знаю, какого черта я подумал об этом. А видеть его мне было до крайности приятно.

— Значит, самолеты по-прежнему летают, — медленно произнес он, а потом расплылся в улыбке и схватил мою руку. — Разрешите вас представить друг другу. — Он показал рукой на меня, затем на девушку. — Джек Клей, Ширли Бёрт. — Потом махнул рукой в сторону стойки. — А это бар. Что будешь пить?

Я улыбнулся, поприветствовал девушку, а затем сказал Кену:

— Виски, наверно.

— Возьми наш коктейль, «старомодный». Тут умеют.

Кен нагнулся и постучал с той стороны стойки. Бармен тут же бросил Роджерса и метнулся к нам. Кен заказал два коктейля и «мартини».

— Ну, тебя тут и обслуживают, — восхитился я.

— Деньги все сделают, — заметила мисс Бёрт. — Он тут всех умаслил.

— А как тебе нравится это такое освежающее, такое земное очарование Нового Света? — спросил Кен.

Девушка улыбнулась. У неё было красивое личико. Про него трудно было сказать что-то большее — разве только, что его мелькание можно было бы выдержать гораздо дольше, чем многих других красивых лиц.

— «Пьяджо» — это твой собственный? — спросил я Кена.

— Не-е. — Он даже не удосужился спросить, откуда я знаю, что это он вел самолет: Кен знал, насколько он хорош в воздухе. — Самолет принадлежит моему достопочтенному хозяину, грозе неверных, защитнику правоверных, всемогущему его превосходительству навабу Тунгабхадры. Да сопутствует ему во всем удача. — И Кен торжественно поднял стакан.

— И да льются деньги из его кошелька, — добавила девушка.

Я отпил из своего стакана. Кен прав: тут умеют делать этот коктейль.

— Удивляюсь, чего это он не раскошелился на «Вайкаунт», — удивился я вслух.

— Ему это ни к чему. Сейчас у него есть оправдание, что он не может взять с собой всех друзей и прихлебателей. В этом самолете есть место только для четверых. Плюс двое впереди.

Я взглянул на девушку. Она вишенкой помешивала мартини.

— А вы не одна из четверых?

Она отрицательно покачала головой.

— Я — нет. Я, что называется, рабочая лошадка. Я щелкаю фотокамерой, делаю для одного агентства в Штатах рассказ в картинках о жизни раджи.

— Наваба, милая, — поправил её Кен, делая круговые движения стаканом, размешивая лед.

— Да ну их с этими их этикетками, — недовольно проворчала мисс Бёрт. Пусть выставляют их у себя дома.

С третьего глотка Кен покончил со своим стаканом и громко поставил его на стойку.

— Еще по «старомодному»?

Девушка бросила на него быстрый взгляд — ещё более старинного происхождения, чем любой из здешних коктейлей, но Кен его не заметил.

— Сейчас мой заход, — сказал я, приканчивая свой коктейль.

— Не говори глупостей, — возразил Кен. — Платит его превосходительство.

— Мне не надо, — сообщила девушка.

Бармен снова бросил прочие дела, и Кен заказал ещё по коктейлю. Потом Кен обратился ко мне:

— Ну и что ты сейчас поделываешь, друг?

— А, летаю на «Даках» небольшой швейцарской фирмы. В основном чартер. Грузы, пассажиры. Что угодно и куда угодно. Все знакомо.

— Давно там? — поинтересовался Кен.

— Четыре… Почти пять лет.

— А в данный момент что? — проявила интерес девушка, и, похоже, весьма искренний.

— Возим всякую дребедень для одной голливудской съемочной группы в Турцию. Вчера закончили и полетели в Берн, но магнето забарахлило. Вот я и здесь. А тут ещё проблемы с горючим.

— Водой разбавлено, — рассеянно промолвил Кен. — Знакомо. Так они у тебя долго не протянут.