Юрий Нагибин - Новые приключения гардемаринов

— А вот и киянти,— радостно сообщил Сизов.— Лучшее итальянское вино! Его только что привезла на корабль родственница Брокдорфа — в благодарность команде.

— Как она выглядела? — перебил Саша.

— Очаровательно! — Сизов, копируя гостью, принял кокетливый вид, стараясь жестами передать её изящество.— Жёлтая с черным мантилья, шляпа с пером. И такая щедрая! Три ящика вина!

Друзья переглянулись.

— Куда пошёл Корсак? — быстро спросил Оленев.— Вы знаете адрес?

— Кажется, Большой канал… Как это?.. Каналэ Грандэ, палаццо Неро… Названия — язык сломаешь. Сейчас я уточню. В судовом журнале записано.

Сизов взял журнал и увидел грубо вырванные страницы.

— Вырвано…— прошептал он потрясённо.

— Иоганна,— уверенно сказал Саша, вставая.— Боюсь, мы опоздали! Идём.

— Не пори горячку. Осталось,— Оленев посмотрел на часы,— четверть часа. Мы можем разминуться с Алёшкой. И потом, не пропадать же омарам…

Толпа на улице пела, плясала, веселилась… На выгнутом аркой мостике расположились, веселя публику, бродячие циркачи, играл оркестр, дрессированная обезьянка, усевшись на плече «пажа», собирала в шляпу деньги за выступление.

Праздничный шум долетал до небольшой, уютной, богато обставленной гостиной в доме Христины Бевернской. На столах и подставках много цветов. Часы на инкрустированном столике играют нежную мелодию.

За столом, заставленном вином и фруктами, сидят хозяйка дома, Корсак и Брокдорф.

— Ваш поступок полон истинного милосердия,— сказала, обращаясь к Алеше, Христина.— Примите ещё раз слова благодарности.

— Отныне у вас нет более верного друга, чем я,— добавил Брокдорф.— Я хочу сделать вам подарок.— Он отстегнул шпагу и торжественно на вытянутых руках преподнёс её Корсаку.— Это — фамильная реликвия… Взамен вашей шпаги, что по моей вине покоится на дне морском.

Корсак встал.

— О, это слишком дорогой подарок… Семейные реликвии должны жить в своём доме.

— Вы ошибаетесь, это вовсе не дорогой подарок, хотя ему нет цены. Мой прадед по материнской линии получил её от королевы. На первый взгляд в ней нет ничего особенного, но опытный человек может оценить это оружие по достоинству: клинок из дамасской стали на два дюйма длиннее обычного, а эфес облегчён на полфунта и имеет очень удобную форму.

Брокдорф неожиданно сделал выпад и резким взмахом рассёк свечу.

Христина приподняла свечу, на подсвечнике осталась чисто сбритая её половина. Это походило на фокус.

— Браво! — воскликнула Христина.

— Ходит легенда,— продолжал Брокдорф,— что эта шпага принадлежала великому флибустьеру Дон Джону! Надеюсь, вам понравится мой подарок.

— Дорогой Брокдорф, я не смею злоупотреблять вашим великодушием.

— Ах, оставьте, Корсак! Что может быть дороже жизни?

— Любовь,— подсказала Христина.

— Вы, как всегда, правы, любимая,— барон нежно поцеловал её руку.

— Разрешите откланяться,— сказал Корсак.— Корабль не может долго оставаться без капитана.

Как только за Алёшей закрылась дверь, королева Христина судорожно глотнула воздух и стала медленно опускаться на пол. Брокдорф бросился к ней и едва успел подхватить на руки.

— Успокойся, любовь моя.

Она обвила его шею руками.

— Боже, чего стоили мне эти два часа!.. Я думала, это не ты, а твой дух пришёл утешить меня… Все тебя похоронили… а я молилась и ждала… милый мой…— она осыпала его поцелуями.— Открой балкон, я задыхаюсь… Я не могу поверить, что ты жив.

Опустив Христину на кушетку, барон открыл балконную дверь.

Сверху он увидел, как Корсак быстро удалялся по узкой набережной.

Но вот к дому подошла встревоженная Иоганна с длинноруким человеком в красно-чёрном плаще и зловещей белой маске. Они о чём-то оживлённо договаривались, следя за удаляющимся Корсаком. Длиннорукий прыгнул в гондолу, в которой уже сидели пятеро мужчин в таких же плащах и масках, и лодка быстро поплыла вслед за Алёшей.

Иоганна проследила за её продвижением и быстро вошла в дом.

Она впорхнула в гостиную крайне возбуждённая и, не говоря ни слова, налила себе бокал вина.

Барон стремительно направился к ней.

— Объясните, что происходит? — жёстко сказал Брокдорф.

— Что вас так встревожило, барон? — с неподдельным недоумением произнесла Иоганна.

— Я не слепой… Эти люди, «брави» — наёмные убийцы. Верните их! Капитан — хороший человек. Я обязан ему жизнью.

— Ах, хороший… плохой… Это оценки мирного времени. А сейчас идёт война, и нет хороших и плохих. Есть только друзья и враги! Вы слишком великодушны и доверчивы. Знаете, кого вы привели в дом? — она поставила пустой бокал на стол.— Агента Бестужева! Да, да, это его человек! Когда я увидела его с вами, то чуть не лишилась дара речи! У канцлера отличные ищейки! Второй околачивается на пристани — Александр Белов. Это страшные люди.