Array Журнал «Искатель»: Искатель, 1961 №4

Тридцать два охранника — если это только они, — и один из них входил ночью в лабораторию, имея при себе это «нечто».

Пришлось начать с самого прозаического:

Павел Александрович засел за изучение документов. Но что общего может быть между скупыми строчками автобиографий и данных о прохождении службы и загадочной записью на ленте? Павел Александрович напрягал волю, чтобы работать методично, внимательно.

И вдруг ему показалось, что он нашел то, что искал!

«В 19… году по несчастному случаю с кирпичами на стройке потерял правую руку…»

Полковник еще раз внимательно перечитал эту автобиографию, написанную не очень грамотно, корявым, своеобразным почерком. Для него не было никакого сомнения в том, что человек этот писал не левой, а именно правой рукой!.. Протез! И, конечно, не простой: чтобы обычным протезом научиться так писать, нужно изо дня в день иметь дело с пером. Но сейчас начали делать и другие протезы — биоточные…

…На следующий день по просьбе Павла Александровича локатор в лаборатории Максимова вновь был включен. Аппарат работал с предельным усилением. Дверь в лаборатории была настежь открыта.

А дальше произошло следующее: по вызову начальника охраны вахтер Авдеев, ничего не подозревая, прошел по коридору и дальше в лабораторию мимо включенного прибора. В это время полковник и Иван Иванович внимательно следили за сигналами, записанными на ленте…

— Никаких сомнений! — воскликнул Максимов. — Он!

— Да, — сказал полковник. — Но все еще не тот икс, который мы ищем… Впрочем, и этот икс уже почти в наших руках.

Максимов, не скрывая уважения, спросил:

— Вы уже знаете, кто он?

— Нет еще. Но теперь икс от нас не уйдет. Наберитесь немного терпения, думаю, не пройдет и нескольких дней… Словом, я тогда расскажу вам. Разумеется, то, что можно. Обещаю.

И Павел Александрович сдержал свое слово.

Однажды он снова появился в институте. Вместе с Иваном Ивановичем они прошли в пустую комнату, и полковник приступил к рассказу.

— Так вот, след всегда остается, пусть электронный… Как же все было?

После смерти Брагина мне стало ясно, что человек, которого мы искали, скорее всего имеет специальное задание, связанное с вашим институтом. Письмо к Брагину. От сына, который давно погиб. Эту фальшивку надо было подготовить заранее. Я думал, что она составлена там, за рубежом. Но потом выяснилось, что у икса был только образец почерка — письмо, которое сын писал отцу из плена, но которое попало совсем в другие руки. По этому образцу тренированному мерзавцу было нетрудно написать другое письмо. Начало его вы знаете: «Отец, ты должен помочь. К тебе…» А вот что дальше: «придет человек, умоляю сделать все, что он будет просить. От этого зависит моя жизнь».

Чего же он хотел от Брагина?

Блок он добыл, но, разобрав его, сразу понял, что не тот. Что ему оставалось делать? Все они жаждут как можно быстрее вырваться отсюда, но без блока, с пустыми руками возвращаться он не смел. Утром пропажа будет обнаружена. И тогда все планы сорвутся. И он прибегнул к крайнему средству: шантажировать Брагина. Раньше он этого не делал — понимал, что шансов на успех тут мало. А теперь у него появился особый расчет: если старик не согласится помочь, инсценировать самоубийство, подбросить блок и таким образом толкнуть нас на ложный след. Но до прямого убийства не дошло. Он пришел к Брагину и сказал: «Я разведчик, так же как ваш сын. Вам, старику, больному человеку, все равно жить уже недолго, а вы можете спасти и меня и своего сына. Так уж получилось, что оба мы не по своей воле попали в тяжелые цепи, вырваться из которых можем, только выполнив задание. Если провалюсь я, пропадет и ваш сын…» Словом, подлая ставка на отцовские чувства… Старик должен был поставить резервный блок на место, предварительно собрав его, чтобы никто ничего не заметил, а затем каким-либо образом сообщить об устройстве второго — секретного. В гневе и возмущении старик так разволновался, что больное сердце не выдержало…

— Но как же вы все-таки его обнаружили, поймали? — спросил Иван Иванович.

— Нам помог Авдеев — вахтер. Этого парня враг просто обвел вокруг пальца. Заметьте, к каждому у них свой особый подход. Тут он воспользовался несчастьем… Но как! Молодому человеку хотелось по возможности скрывать свой физический недостаток. Ему — одному из немногих еще — удалось получить биоточный протез. Вещь, пока несовершенная, часто портилась — словом, нуждалась в этаком постоянном «дружеском» присмотре. Так у Авдеева и появился «приятель». Он, видите ли, биофизик-инженер. Отчего не помочь человеку, если к тому же это дает возможность попрактиковаться, улучшить новую конструкцию протеза? Говорил, что хочет всех удивить, получить большую премию. Авдееву льстило, что он таким небесполезным для него самого способом тоже помогает науке.