— Молодой человек, будь любезен, прекрати свое вымогательство, — попросила она скорее устало, чем раздраженно. И откусила тост.
Рики, конечно же, совсем не хотел, чтобы она подавилась. Но такое равнодушие!
— Ты в самом деле на это рассчитываешь? — спросил он.
Люси Макарони замотала головой. Но, как воспитанная леди, не заговорила, пока не прожевала. Неприятное подозрение, что это хорошо организованная отсрочка, дающая время для фильтрования лишних слов, против воли Рики усиливалось с каждой секундой.
— Нет. Дождаться, что ты угомонишься — это недостижимый подарок, — улыбнулась она. — Ты мало изменился по сравнению с ранним детством. Помнится, тебя не привлекала нормальная песочница, но ты почему-то непременно хотел залезть в нее после дождя. Специально, чтобы вымазаться и промокнуть. Чего я наслушалась от миссис Дуглас! — мама скривила губы. — Но все-таки, иногда мне удавалось удержать тебя от этой забавы.
— Ну, спасибо, — фыркнул Рики. — Мне не хочется напоминать, но я уже немножко вырос.
Возражение прозвучало, как детский лепет. Именно так разговаривали в фильмах бунтующие подростки, претендующие на взрослость. Примерять тот же стиль к себе сейчас и находить сходство казалось Рики оскорбительным. Это наносило ощутимый удар по старательно культивируемому им чувству собственной правоты. Он понял, что подобным заявлением дал отличный повод подтрунивать над собой.
— Мало кому нравится слушать, каким он был во младенчестве маленьким и хорошеньким, — с иронией согласился мама, но потом сразу помрачнела. — И проблемы, к сожалению, тебя волнуют совсем недетские.
— Хорошо, ты хотя бы признаешь, что это серьезно, — одобрил Рики. Если мама и пожалела о сказанном, то никак этого не показала, и он продолжил. — И ты думаешь, можешь удержать меня подальше от колдовской… песочницы?
— Насколько это в моих силах, не подпущу, — пообещала она.
За два предыдущих дня он устал беситься, и теперь отказ, сформулированный таким образом, невольно забавлял Рики.
— Может, ты сядешь? — предложила мама, кивая на стул напротив.
Рики удивился, почему до сих пор не осознал неловкость ситуации, стоя в дверях и глядя сверху вниз на маму, которая так старалась привить ему приличные манеры. Впрочем, теперь это не слишком его смущало. Он проследовал к столу и сел.
— Налить тебе чаю? — предложила мама.
После ее очередного утверждения считать, будто она тянет время, было уже глупо. Ему неловко было принимать ее заботу после своих непрекращающихся атак на родительское спокойствие.
— Неужели это такая грязная песочница? — произнес он сочувственно.
Ее внимательный взгляд дал это понять яснее ясного, и могла бы не отвечать.
— Невероятно, — подтвердила мама, кивая для убедительности. — Я тебе больше скажу — это совсем даже не песочница. Это намного, намного хуже!
Рики без труда предугадывал, по какому пути пошли бы ассоциации большинства его знакомых после такого намека. Но, после долгих раздумий о преступниках, которые искали его, он почему-то вспомнил о другом.
— Склеп? — уточнил он.
Люси выглядела недовольной.
— Боюсь, что да, — подтвердила она. — Склеп, заброшенный, заплесневелый и затхлый, и совершенно ни к чему в него заходить.
— Тревожить призраков, которые там обитают, — добавил Рики.
— Рики, мне не нравится этот тон, — довольно резко прервала его мама. — Ты говоришь о действительно опасных вещах, как об игре. Что-то вроде испытания на прочность, просидеть ночь в доме с привидениями или пройтись по карнизу на втором этаже. Это так, по-твоему? Однажды ты уже попробовал. Хватит.
— Эти призраки могут найти меня сами, — настаивал он, хотя мама нажала на довольно болезненное своей свежестью приключение. До школы он попал однажды в госпиталь — именно благодаря тому, что полез, куда нельзя. Это не привело ни к чему хорошему не только его, но и совершенно не имеющих к тому далекому эпизоду отношения нынешних одноклассников Рики. Некоторые из них вынуждены были познакомиться с очень опасным типом, которого обезвредили взрослые колдуны буквально неделю назад. Больше всего Рики беспокоился, что его поиски могут втянуть в тяжелую историю его друзей и родственников. Он бы даже предпочел бы, чтобы они ему совсем не помогали.
Люси глубоко вздохнула, но сын не понял — выразила ли она силу своих волнений, или сдерживала направленный на него гнев таким образом.
— Грязь крови, — сказала она вдруг с отвращением.
Читать дальше