Александр Беляев - Всемирный следопыт, 1927 № 06

Иллюстративный материал надо оживить юмором. Журнал, мне кажется, дорог.

— Слово принадлежит то… товарищу Горлову, — говорит председатель.

— Мне уж восемь лет, и я полгода подписываюсь на «Следопыт». «Следопыт» очень хороший журнал, и мне очень нравится. Только он мало пишет про индейцев…

Ослепительная молния магния. Товарищ Горлов озадаченно замолкает…

Тов. Шапиро (красноармеец). — Журнал попадает и в Красную армию — армию рабочих и крестьян, — и красноармейцы читают его охотно, устанавливая очередь. Красноармейцы считают «Следопыт» хорошим, полезным и увлекательным журналом. Не беда, если иной раз малоподготовленные товарищи чего-либо не поймут. Всегда можно спросить у старших, более подготовленных. Заслуга журнала в том, что он заставляет мысль работать. Только дорог он. Надо для кр-цев установить скидку.

Тов. Попов дает фактическую справку.

— В Донбасс идет около 7 1/ 2тысяч экземпляров «Следопыта». Это доказывает, что журнал рабочие любят и понимают. Что же касается цены его, то пять копеек за печатный лист нельзя назвать большой суммой, учитывая, что издательство массовую рабоче-крестьянскую литературу выпускает, в среднем, по шесть-семь копеек за лист.

…Конференция близится к концу. Уже одиннадцатый час, а в перспективе еще два отделения концерта с «самим Москвиным», а потом погоня за последними трамваями. Запись ораторов прекращается. Заключительное слово берет председательствующий.

— Друзьями журнала, — говорит т. Розенталь, — являются, в одинаковой степени, и те кто хвалит его, и те, кто его критикует. Ибо даже самый строгий критик, т. Чернецкий, выразил пожелание об удешевлении журнала, — значит хочет большего распространения его в массах…

Работа «Следопыта» протекает в чрезвычайно тяжелых условиях, обусловленных специфической трудностью подачи его материала— новой, советской, идеологически выдержанной фантастики и нового краеведческого очерка.

«Первая конференция московских подписчиков и сотрудников «Всемирного Следопыта» приветствует новый успех советской общественности, выразившийся в организации живого общения с читателями и в идее создания живой аудитории журнала.

«Признавая настоящий тип журнала вполне удовлетворительным, конференция выражает пожелание об учащении выхода журнала «Вокруг Света» с будущего года до двух раз в месяц в удвоенном размере и о дальнейшем удешевлении журнала.

«Еще ближе к современности, к советскому строительству, к советской общественности!»

Сын имама и его слуга, спасаясь от преследования, неслись во весь дух на рысистых верблюдах. Сзади следовал отряд бедуинов.

— Завтра мы получим охрану у племени Шавли, — громко сказал слуга.

Магди не отвечал. Его сосредоточенный взгляд был упорно устремлен вперед.

Бег продолжался больше трех часов. Закатные синие тени протянулись по рыжим буграм, но Магди был неутомим. Верблюды неслись в неукротимом беге. Всадники мерно качались вправо и влево. Где-то очень высоко переплетались лучи заходящего солнца.

— Если за час мы никого не встретим, то мы уйдем от них, — сказал слуга Магди.

Сын имама промолчал. Далеко слева показались белые точки всадников и легкая пыль. Через минуту сзади среди сопровождавших Магди начался говор. Скоро всадники слева стали видны отчетливо. Начальник бедуинов прибавил хода и поравнялся с Магди.

— Это английские коршуны, — сказал он.

Всадники слева остановились и слились в одно белое пятно. Потом послышалось частое цоканье пулемета, и рой пуль дробно запел и засвистел в воздухе.

Магди, не замедляя хода, повернул верблюда направо. Половина отряда последовала за ним. Остальные пятьдесят человек остановились и поспешно стали готовиться к перестройке.

Магди даже не оглянулся. Его взгляд по-прежнему упорно блуждал по пустыне, а верблюд шел крупной рысью. Когда Магди проехал около мили, сзади протяжно забухали выстрелы бедуинов. Сын имама повернул налево и направился в открытую пустыню.

Ночь быстро опускалась на землю, но еще было хорошо видно. Неожиданно справа, совсем недалеко, грянул выстрел, потом другой, и показались английские солдаты на верблюдах, в мундирах, с традиционными шлемами на головах.