Майкл Суэнвик - Полет феникса

Император нахмурился. А потом рассмеялся.

– Вы двое отъявленные прохвосты, но совершенно очаровательные. – Дав знак придвинуться ближе, он сам подался вперед, так что теперь их головы почти соприкасались. – Я могу читать ваши мысли. Даже не пытайтесь сбежать, это бесполезно. Город окружен стражей, и ваши имена в списке тех, кого запрещено выпускать. О, порадуйтесь за меня! У меня кружится голова, как у школьницы, которая вот-вот лишится девственности. Сам не знаю, что говорю, несу всякий вздор.

Тайный Император встал. Даргер и Довесок торопливо последовали его примеру.

– Пора вам оставить меня наедине с моими мыслями и желаниями. Сегодня вечером можете повеселиться. Но не вздумайте перебрать с выпивкой! Вы ведь не хотите слиться с вечностью, мучаясь похмельем.

В тот вечер настроение Довеска было настолько же мрачным, насколько храм был ярким. По распоряжению Даргера Умелый Слуга привязал к карнизам крыши разноцветные фонарики, а внутри храма расставил свечки. Перегретая атмосфера праздника словно заявляла на весь мир, что скрывать им нечего, зато есть что отметить. Как водится в таких случаях, на гостей не разменивались и изображали пьяное веселье сами. На стенах танцевали тени. Все окна были распахнуты настежь. Снаружи отчетливо виднелись их силуэты. Если за ними следили, донесения шпионов точно порадуют императора.

Умелый Слуга наполнил два винных бокала водой, заранее перелитой в пустую бутылку из-под шампанского. Довесок высоко поднял свой бокал.

– За Тайного Императора!

– И за Невесту Феникса! – поддержал тост Даргер.

Пока они притворялись, что пьют, Довесок тихо произнес:

– Тайный Император безумен. В этом мы с тобой согласны. Разрушительная сила феникс-установки неописуема. В древних текстах говорится, что ее применение – преступление против человечества, и я склонен согласиться. С уверенностью можно сказать, что завтрашние свадебные торжества закончатся невиданным со времен Утопии истреблением. Разложи все по полочкам, и останется лишь один возможный путь.

– Ты предлагаешь… – Даргер сделал паузу, хотя и сам, вероятно, не знал, из нравственной сдержанности или просто ради интриги, – …убить его?

– Убийство – последнее средство, к которому прибегнет джентльмен, – ответил Довесок. – Но исключать его нельзя.

Умелый Слуга сидел у их ног, вытаращив глаза, и внимал разговору, словно какой-нибудь страшилке.

Даргер неуклюже наполнил свой бокал, пролив несколько капель, будто уже слегка захмелел.

– Все это пустые разговоры. Тайный Император скрывает свое местонахождение, как раз чтобы не допустить того, над чем ты размышляешь. Мы просто понятия не имеем, где его искать.

– Напротив, я найду его довольно легко. Вся эта неразбериха с повязками и хождениями взад-вперед может одурачить обычного человека. А у меня превосходные органы чувств пса. Поиск императора – наименьшая из наших трудностей. Главная проблема заключается не в поступке, а в последующем выживании. Если история нас чему-то учит, то цареубийц редко ждет счастливый конец.

Даргер глубоко вздохнул.

– А если он не умрет?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Довесок.

– Только горстка людей знает Тайного Императора в лицо.

– Многие слышали его голос.

– Голос можно подделать. Наверняка найдется немало людей, способных идеально изобразить Тайного Императора.

– Господа! – воскликнул Умелый Слуга. – Я умею изображать голоса! – До боли знакомым тоном – пронзительным, капризным, почти девичьим – он добавил: – Я очень похоже копирую императора.

Довесок и Даргер переглянулись.

Довесок прокладывал дорогу через лабиринт звуков, прикосновений и, конечно, запахов. Услышав ароматы аниса, фенхеля, корицы, гвоздики, имбиря и лимонной травы, он рыкнул:

– По этой улице прямо и в конце направо.

В одной лапе он сжимал пустую винную бутылку и время от времени вскидывал ее ко рту или глазу, словно недоумевая, почему та упрямо не желает наполняться снова. Ковылявший на полшага сзади Даргер изредка хватался за плечо друга, чтобы не упасть. Тем вечером на берегу веселилось множество моряков, и двое полупьяных особого внимания к себе не привлекали.

Они миновали несколько закрытых книжных лавок и тихую мастерскую шорника.

– Теперь к реке.

– Ну и вонь! – поморщился Даргер, когда они перешли мостик у скотобойни. – Отлично помню, как мы здесь проходили.