Майкл Суэнвик - Лето с трицератопсами

Динозавры, казалось, покачивались в знойном мареве, курящемся над мостовой. Их было около тридцати, небольшое стадо, похоже — трицератопсы. Они переходили дорогу (не спрашивайте меня почему), так что я выжал сцепление, резко остановил фургон и принялся ждать. Ждать и наблюдать.

Интересные создания и удивительно грациозные, при таких-то размерах. Динозавры изящно переходили дорогу, глядя прямо перед собой. Теперь я не сомневался, что правильно определил их породу: у каждого на морде было по три рога. Я был когда-то ребенком и играл пластмассовыми модельками.

— Почему мы никуда не едем? — поинтересовалась моя соседка Грета, сидевшая в кабине рядом со мной с закрытыми глазами.

— На дороге динозавры, — ответил я. Она открыла глаза:

— Твою мать!

Затем, не успел я ее остановить, она подалась вперед и просигналила три раза. Громко.

Трицератопсы на дороге, все как один, замерли и повернули головы, чтобы взглянуть на фургон. Я едва не покатился со смеху.

— Что тут, черт побери, такого смешного? — хотела знать Грета.

Но я мог только ткнуть пальцем и беспомощно трясти головой, от смеха у меня по щекам катились слезы.

Это все их воротники. Они были не просто кричащих тонов — яркие, как цирковые афиши, с красными завитками, желтыми полосками и электрическими оранжевыми искрами: слишком много форм и расцветок, чтобы перечислить, и все совершенно разные. Они походили на китайских змеев! На бабочек с шестифутовыми крыльями! На кислотный Лас-Вегас! И вот под всем этим карнавально-ярким великолепием торчали самые глупые морды, какие только можно представить, моргающие и разевающие пасти, будто повредившиеся умом коровы. До того смешные — просто обхохочешься, но надо было видеть их своими глазами, чтобы оценить.

Грета начала закипать по-настоящему. Она вылезла из машины и захлопнула за собой дверцу. От этого звука парочка трицератопсов в волнении напустила лужу, и все они попятились на шаг-другой. Потом они начали пододвигаться ближе, чтобы посмотреть, что же будет дальше.

Грета поспешно забралась обратно в кабину.

— Ну и чего этим тварям надо теперь? — спросила она раздраженно.

Создавалось такое впечатление, будто она хочет возложить вину за их поведение на меня. Не то чтобы она произнесла это вслух, учитывая то, что она сидела в моем фургоне, а ее «BMW» по-прежнему стоял в гараже в Южном Берлингтоне.

— Они любопытные, — пояснил я. — Просто веди себя спокойно. Не двигайся, не шуми, и через некоторое время они потеряют интерес и отправятся дальше.

— Откуда ты знаешь? Ты уже видел таких тварей раньше?

— Нет, — признался я. — Но я работал на молочной ферме, в ранней юности, лет тридцать—сорок назад, коровы там вели себя похоже.

На самом деле трицератопсы уже заскучали и были готовы отправиться дальше, когда рядом с нами резко затормозил старый потрепанный «хёндай» и оттуда выскочил тощий парень с такими нечесаными волосами, каких я давно уже не видел. Трицератопсы решили остаться и посмотреть.

Парень побежал к нам, размахивая руками. Я высунулся из окна:

— В чем проблема, сынок? Он был ужасно расстроен.

— Произошла авария, я хочу сказать, несчастный случай, в институте. — Он говорил об Институте передовой физики, который находился здесь неподалеку. Институт финансировался из государственных фондов и каким-то неведомым образом присоединялся к университету Вермонта. — Пограничные стабилизаторы вышли из строя, мезополе инвертировалось и сменило вектор. Конгруэнтные факторы устремились в бесконечность и… — Он взял себя в руки. — Вам не положено видеть это.

— Так, значит, они ваши? — спросил я. — Тогда вы должны знать. Это трицератопсы, верно?

— Triceratops horridus, — рассеянно ответил он. Я без всякой причины преисполнился гордости за самого себя. — По большей части. Но среди них может оказаться и пара какого-нибудь другого вида трицератопсов. Они в этом смысле как утки. Им все равно, с какой компанией водиться.

Грета вскинула руку с часами и многозначительно посмотрела на циферблат. Часы, как и все, что она носила, были дорогие. Она работала на фирму, занимавшуюся системным анализом для тех компаний, которые подумывали о сокращении штатов. Ее работа состояла в том, чтобы выяснить точно, кто что сделал, а затем сообщить начальству, от кого именно можно безболезненно избавиться.

— Я теряю деньги, — пробурчала она. Я не обратил на нее внимания.