Геннадий Дмитриев - Притча о выборе

— О, да у Вас жар, сэр, — произнёс он, снимая с себя куртку, — сейчас укутаю Вас потеплее. Это хорошая куртка, из овечьей шерсти.

Он плотно укутал моряка своей курткой. На могучей груди рыбака синела татуировка — человеческий череп, под ним роза ветров. Моряк впился взглядом в татуировку, дрожь в теле прекратилась.

— Что это? — спросил он.

— Не обращайте внимания, сэр, так, грехи молодости. Сейчас напою Вас отваром и жар как рукой снимет, поспите, а я пока просушу Вашу одежду.

Моряк выпил предложенный Оливером отвар, дрожь в теле прошла, стало тепло, веки потяжелели, и он погрузился в сон, страшный сон из прошлой, давно забытой жизни.

Фрегат преследовал пиратскую бригантину. Она пыталась уйти, но командиру фрегата удалось навязать ей бой. Мощный бортовой залп фрегата снёс всё с палубы пиратского корабля, бригантина горела. Команда её была обречена, но оставшиеся в живых спустили вельбот с правого борта, и попытались уйти, надеясь, что с фрегата не заметят их. Огонь и дым горящей бригантины не давал возможности увидеть с фрегата маленькое спасательное суденышко. Но бригантина затонула, дым рассеялся, открыв панораму моря, и вельбот был замечен. Командир фрегата хотел просто раздавить лёгкое суденышко ударом мощного форштевня, но пираты, поняв его намерение, уже не пытались уйти, а сами атаковали фрегат. Взобравшись на его палубу, они ввязались в свой последний, смертельный бой.

Молодой лейтенант дрался с обнажённым до пояса пиратом с татуировкой на груди — человеческий череп, а под ним роза ветров. Лейтенант ударом сабли разрубил пирату лицо, но тот продолжал вести бой, и лишь когда он ударил противника кортиком, тот замертво рухнул на палубу. Вскоре всё было кончено, трое взяты в плен, двое застрелены при попытке взобраться на палубу, и один убит. Этих троих тут же повесили на рее, после все трупы сбросили в вельбот, и отправили скитаться по волнам, на устрашение прочим джентльменам удачи.

Оливер развесил сушиться одежду спасенного моряка, разложил на столе его оружие — пистолет и кортик. «Надо бы почистить пистолет, — подумал он, — а то от морской воды он поржавеет». Он разрядил пистолет, высыпал мокрый порох, почистил, смазал, и вновь зарядил. Потом взял в руки кортик, вытащил из ножен. Это был необычный кортик, рукоятка выполнена в виде головы змеи, из раскрытой пасти которой разящим жалом торчал клинок. Именно это жало мелькало перед Оливером в том, смертельном бою, оно и нанесло последний удар. Ошибки быть не могло, спасённый моряк и был тем молодым лейтенантом с королевского фрегата.

Моряк проспал остаток дня и всю ночь, проснулся он утром, здоровым и бодрым.

— Как Вы себя чувствуете, сэр? — спросил Оливер. «Он не знает, что именно я был тем пиратом, которому он разрубил саблей лицо».

— Спасибо Вам, Вы спасли меня, теперь я вполне здоров. «Этот рыбак и не подозревает, что это я оставил ему отметину на лице».

— В такой шторм нельзя входить в эту бухту, ещё никому не удавалось в бурю миновать Чёрную скалу, Вашему капитану следовало держаться в море, пока не утихнет шторм. «Знал бы я, кого вытаскиваю из воды!».

— Это я был капитаном этого несчастного брига, — ответил моряк. — Мы шли с грузом из Южной Америки, судно низко сидело в воде, и не выдержало бы шторма в открытом море. У меня не было другого выхода, я пытался зайти в бухту. «Не думал я встретить тебя живым, пират!»

— Немногим удавалось справиться с течением и ветром у Чёрной скалы. «Сколько лет подряд снился мне тот бой, и твои глаза, сколько было в них злости и презрения». Выпейте рома, сэр, поешьте.

Оливер поставил на стол бутылку рома, две кружки и две миски с кашей. Они выпили молча, так же молча поели, после чего Оливер сказал:

— Я высушил Вашу одежду, сэр, почистил Ваше оружие.

Он принёс одежду и оружие моряку, тот оделся, нацепил кортик, осмотрел пистолет.

— Я его зарядил, сэр, — сказал Оливер.

— Это было неблагоразумно с Вашей стороны.

— Почему, сэр?

— Ты не узнал меня, зато я узнал тебя, это я изуродовал тебе лицо, ты был пиратом, сожалею, что тебе удалось выжить, сожалею.

— Я тоже узнал Вас, сэр, но с тех пор я не плаваю по морям, я ловлю рыбу. Прошло двадцать лет, многое изменилось, Вы, я вижу, больше не служите в королевском флоте, я не держу на Вас зла, я давно Вас простил.

— Я уволен со службы после того боя, ты перебил мне сухожилие на левой ноге, теперь она не сгибается. По этой причине мне пришлось военный флот сменить на торговый. Я не простил тебя, пират, и никогда не прощу.