Глеб Голубев - Пиратский клад [журнальный вариант]

— Ну рассказывать в деталях, как извлекали из нее то немногое, что осталось от бедняги Гаррисона, я не стану. Галера оказалась весьма примитивной, вся сшитая на живую нитку из разнокалиберных деталей и неудобная: лежал он там скорчившись, даже повернуться не мог — в самом деле, точно в гробу.

— А что с ним случилось все-таки?

— Пустяк. Заело краник воздухопровода. Гаррисон, видно, не сразу это заметил. А когда попытался провернуть кран, то лопнула проржавевшая труба, в лодку вода хлынула, ну и… — не договорив, Сергей Сергеевич махнул рукой и, сутулясь, ушел в каюту.

Вечером к нам приехали гости: капитан, инспектор и Барсак, чтобы подписать официальные документы, поблагодарить за помощь и попрощаться.

Барсак был так опечален и так искренне, с новой силой переживал гибель товарища, что мне стало стыдно за свои подозрения. Лодка погибла действительно от нелепого несчастного случая. Наверное, и о самоубийстве Пьера Валлона Барсак говорил правду. Судя по его рассказам, тот был неврастеником и вполне мог, не выдержав тропических мук, пустить себе пулю в лоб.

А сам Барсак? Пожалуй, я именно потому и относился к нему с подозрением, что впервые в жизни встретил подобного, почти профессионального искателя приключений и сенсаций, гоняющегося за ними по всему свету. Конечно, он был авантюристом, но по-своему честным и бескорыстным. Фигура колоритная и для нас совершенно непривычная, как и герои его любимых стихов:

— Ну, слава богу! Угостим их прощальным ужином, и можно наконец уходить, — удовлетворенно проговорил капитан, подписывая вслед за Сергеем Сергеевичем документы.

Обвались вдруг небо или пойди внезапно ко дну наш «Богатырь» при полном штиле и ясной погоде, нас бы это потрясло наверняка меньше, чем дальнейшие необыкновенные события!

Когда мы очень мило поужинали и гости уже начали растроганно прощаться, Волошин вдруг встал и торжественно объявил, что должен сделать официальное заявление.

Все притихли, не сводя с него глаз.

— В чем дело, Сергей Сергеевич? — нахмурился Логинов.

— Дело в том, что я нашел клад, по всей видимости припрятанный на острове Абсит в восемнадцатом веке пиратом Александром Скоттом, известным также под кличкой Бич Божий, и его женой Мэри Бластер, — как ни в чем не бывало произнес Волошин.

— Ну что вы, право, Сергей Сергеевич! — рассердился капитан. — Какой клад? Надо все-таки знать место и время для шуток.

— Я вовсе не шучу, Аркадий Платонович, — пожал плечами Волошин. — Я действительно нашел клад. Считаю необходимым официально уведомить об этом представителей властей и прошу их взять ценности под свою охрану.

Невозможно описать, что тут началось.

— Где вы нашли клад?

— Побойтесь бога, Сергей Сергеевич, вы даже не вылезали на берег!

— Где он?! — слышалось со всех сторон.

— Там, — преспокойно ответил Волошин, кивая куда-то в сторону берега, затаившегося в ночной темноте. — Я его не трогал, оставил в таком виде, в каком он простоял века…

— Простоял? — недоуменно переспросил кто-то.

— Да. Потому что это — крест. Огромный крест из чистого серебра, который все вы хорошо видели даже отсюда, с борта «Богатыря».

Каким все это ни казалось невероятным, по тону Сергея Сергеевича было видно, что он в самом деле вовсе не шутит.

Посовещавшись между собой, капитан катера и полицейский инспектор, неуверенно поглядывая на Волошина, предложили:

— Может быть, сеньор профессор будет так любезен подтвердить свое заявление фактами?.. Может быть, он даже согласится, несмотря на позднее время, отправиться для обследования креста?.. Конечно, сейчас темно, идет дождь. Но если крест действительно сделан из серебра, то они, как официальные представители власти в данный момент на острове, обязаны немедленно принять меры…

— Пожалуйста, — охотно согласился Волошин, когда штурман перевел эту просьбу. — Только надо взять побольше фонарей, а то там, в скалах, сам черт ногу сломит. А дождь тут надолго, он и утром будет. Зачем откладывать?

Необычную экспедицию снарядили быстро. Я настоял, что в ней непременно должен участвовать представитель прессы. Никто из ученых, кроме Волошина, на берег не поехал. Но, поколебавшись, все-таки не выдержал и присоединился к нам Аркадий Платонович.

В двух шлюпках мы переправились на берег и высадились на уже знакомый песчаный пляж. А оттуда гуськом двинулись по тропе на кладбище, к загадочному кресту. У каждого в руках мигал фонарик.