Грин Элис - Зло знает мое имя [СИ]

Счастливая улыбка озарила ее лицо.

— Но ведь… договор не выполнен.

Мама покачала головой.

— Не совсем. Ты отдала свою жизнь. Пришла к Сайбер. Этого она и требовала. А вот сможешь ты служить или нет — другой вопрос. И тут то она оступилась. Сайбер младшая из всех богов, когда ее сердце было чистым, как горный ручей. Чтобы помирить братьев и сестру она отдала свою жизнь и навеки заперла в глыбе льда в нашем мире. Сайбер не зло — а жертва. Наверное, ей просто одиноко, а в тебе она увидела человека, который сможет хоть немного согреть душу. Думаю, она однажды все-таки встретит человека, которого сможет сделать своим спутником, и перестанет пользоваться нашими жизнями. Однако, сейчас не об этом. Я привела тебя сюда, потому что кое-кто хочет с тобой поговорить.

Неужели, это папа? Я так много хотела ему сказать, так многим похвастаться.

Но на горизонте шла куда более хрупкая фигура. Радость сменилась ужасом.

Силестина.

Белокожая, укрытая лишь полупрозрачным платьем, с развивающимися длинными светлыми волосами, она как восходящая звезда летела ко мне и улыбалась так, что у меня по спине и рукам прошлись мурашки. Милое лицо, источающее лишь свет, улыбалось мне и тянуло руки.

Вот она. Только коснись.

— Ты… — не хватало воздуха, — умерла?

Ее улыбка чуть угасла, и она медленно качнула головой.

— Прости, — родной голос заставил меня вздрогнуть.

— Нет! — вцепилась я в ее плечи и затрясла, — нет! Пошли со мной, обратно, мама, мы можем забрать ее обратно?

Стоящая за моей спиной Вилл тяжело вздохнула:

— Только ты можешь вернуться. Твоя жизнь у Сайбер, а жизнь Силестины уже взмыла в более прекрасный мир.

— Нет! — слезы было невозможно остановить, — Ты не можешь, Лести, слышишь? Ты моя слуга, моя стража, моя… лучшая подруга.

Согнувшись, я уткнулась ей в грудь головой и пыталась хоть как-то совладать с чувствами, что было невозможно.

— Знаю, — теплая рука прошлась по волосам, — но когда-то ты должна была меня отпустить.

Должна. Но не так же!

— Я не хочу жить без тебя, — ответила я, зная, что не могу соврать. Этим я только делаю ей тяжелее, но я никогда не думала о других. Лести всегда права.

— Ты должна, — ее ладони коснулись моего лица, и она подняла его к себе.

Кожа подруги еле заметно светилась, будто внутри нее спряталась звезда.

— Ты должна, потому что там тебя ждут. Потому что ты скоро станешь самым незаменимым человеком кому-то другому. Подаришь Северу короля, о котором еще не слышал Мир. Станешь самой счастливой девушкой на земле. И… — она склонилась ближе, наши носы почти соприкасались, — если бы ты погибла, а я осталась жива, то умерла бы от горя в тот же день.

— Но почему? — дрожащим голосом, смотря в эти бездонные, янтарные глаза, спросила я. Всегда, почти каждый день я задавалась вопросом, почему она делает это. Не долг, не обещание. Даже дружба бы не заставила человека идти на все, что делала Лести.

Большим пальцем девушка погладила мою щеку, смахивая слезы.

— Потому что я люблю тебя, Эльза, и буду любить всегда, в каких бы мирах мы не находились. И там, куда я иду сейчас, когда ты спустя много-много лет, встретишь меня, я сделаю это еще раз. Закрой глаза.

Я послушалась.

И Лести поцеловала меня. Нежно, осторожно, касаясь своими губами моих, всего миг. Но я почувствовала это тепло.

А потом… все кончилось.

Открыв глаза, я увидела только белую пустошь.

— Пошли, — окликнула мама, про которую я забыла, — пора вернуться домой.

Я проснулась на руках у Морана.

В окружении я узнала его кабинет, в котором мы так часто сидели вместе. Документы брошены на столе, в полном беспорядке, будто он только что их бросил. Свечи потухли, а за широкими окнами, заглядывая к нам, светила луна. Тень от занавесок падала на деревянный пол.

Руки короля прижимали меня к его груди, а сам он, похоже, крепко спал.

Высвободив руку, я убрала с глаза мешающуюся полоску бинта, которой перевязали мою голову. Все еще было больно двигаться, и даже дышать. Интересно, я и правда умирала? Тогда почему я здесь.

Чуть шевельнувшись, я пыталась освободиться от крепких объятий мужа, но он тут же, будто ждал этого, проснулся.

— Эльза? — позвал он бодро, и еще сильнее прижал меня.

— Все хорошо, — ответила я ему куда-то в подмышку, — отпусти меня, мне больно.

Он тут же расслабился, и осторожно посадил меня рядом с собой.

Его лицо я хорошо видела в свете луны. Рассеченная щека и старый шрам пересекались в виде креста. Голова тоже покрыта повязкой, а сам он, судя по всему спал сидя, потому что просто не мог лечь.