Михаил Ланцов - Помещик. Том 1. Сирота

Темная небольшая комнатка.

Лишь в углу горела тусклая лампадка у иконы.

Достаточно просторная постель, точнее топчан, была покрыта простыней из беленого льна, поверх шкур.

Марфа вошла и сразу стала испуганно жаться к стенке, смотря на Андрея затравленным взглядом. А по ее щекам потекли слезы. Снова. Она считай всю свадьбу проревела. Но поджав губы держалась, весь вечер держалась, чтобы не сказать ничего лишнего хотя было видно — хотела. И в церкви соглашаться явно не рвалась, но…

«Жена… — пронеслось у парня голове… — Твою же мать… во что я вляпался?»

Но отступать было поздно. Там — за дверью — находилась толпа новых и старых родственников в изрядном подпитии. И все они ждали крови на простыне. И уже не отвертеться.

Андрейка подошел к девушке и взял ее за плечи. А дальше завис. И даже как — то опустил взгляд, погрузившись в свои моральные терзания.

По местным меркам — все хорошо. Они оба считались совершеннолетними. Но он — то продукт XXI века. Поэтому ему, с высоты сознания без малого тридцатилетнего мужчины все происходящее казалось несколько диким. Ведь эта девушка была для него ребенком. Да, половозрелым. Но ребенком. Во всяком случае — по уровню развития личности.

Однако Марфа восприняла эту нерешительность и потупленный взгляд иначе. Она всхлипнула еще раз. Тяжело вздохнула. И попыталась взять инициативу в свои руки, буркнув:

— Эх… ничего — то ты не понимаешь, Джон Сноу…

— Что ты сказала?! — обалдел Андрейка крепко сжав ее плечи, не давая вырваться.

— А? Ничего. Не обращай внимания. Это наше… семейное…

— Так ты из одичалых? То — то я смотрю яблоками мочеными кидаешься.

Марфа выпучила глаза от удивления, уставившись на Андрейку. Тот, с точно таким же выражением лица, смотрел на нее. Так они и простояли, наверное, с минуту или даже две, пока парень, нарушив тишину, не спросил:

— Когда?

— Когда я тут оказалась?

— Да.

— Сразу после нападения татар летом.

— Я тоже. А как все произошло?

— Я сидела за компом в шлеме виртуальной реальности. Тут меня что — то ударило, как будто током. Сильно. И темнота. Очнулась в комнате на лежанке, уже в этом теле.

— А по какому адресу?

Марфа ответила.

— А квартира?

— Двадцать пять.

— Ай да профессор!

— Профессор?

— Да. Меня он забрасывал сюда специально, так как там я был смертельно болен. А он, видимо, как — то и тебя зацепил.

— Профессор… профессор… Погоди ка. Клим Дмитриевич Дементиев? Из двадцать четвертой квартиры?

— Он самый.

— Не знала, что он был профессором.

— Ты с ним была знакома?

— Он какие — то исследования проводил и ему не хватало вычислительных мощностей. Вот он и попросил поставить у меня программку для переноса части вычислений на мой компьютер. Машинка у меня мощная… была…

— Ясно. А как звать тебя на самом деле?

— Алиса.

— А я Андрей. Там так же звали. До смешного. Прохоров.

— Прохоров? А я тебя видела. И слышала о тебе. Клим Дмитриевич про тебя рассказывал. Говорил, ты ему много помогаешь. Называл тебя лаборантом и нахваливал. Да мы даже встречались несколько раз. Не помнишь? Когда ты искал преподавателей по исторической грамматике, то ко мне обращался за помощью. Не помнишь? Студентка. Рыжая такая.

— Честно говоря не помню. Давно это было. А где ты училась?

— Я на филфаке училась. Заканчивала уже. Диплом по палеографии писала. Неделя оставалась до защиты, когда это все произошло.

— С языком быстро разобралась?

— Ну так… Я ведь старославянский изучала и с этим говором более — менее сумела разобраться. Но курьезов хватало.

— А чего на меня кидалась?

— Да меня все тут уже бесит! Я не просила меня в прошлое отправлять! Ни еды нормальной! Ни средств гигиены! Каждые месячные — ад во плоти! — начала она восклицать, но парень зажал ей рот.

— Тише. Эти пьяные рожи ждут совсем других криков и стонов.

— А нельзя иначе?

— Сама — то как думаешь?

Она поежилась.

— Били?

— Первые полгода раз в неделю точно порка была. А то и чаще. То хворостинкой по попе, то вожжами по спине. Я не привыкла так… это… все невыносимо, но всем плевать. Меня даже мать не понимала. Она, кстати, и лупила или сама, или слуге какому давала приказ. Так что… — развела Марфа руками. — А когда поняла, что меня еще и замуж в этом возрасте решили отдать, так чуть не обезумела от ужаса. Местные ведь своих жен колотят за любую провинность. А у тебя еще такая репутация, этакого отморозка без тормозов, что я серьезно думала тебе отравить или подушкой придушить ночью.