Елена Соколова: Избранное. Проза. Стихи.

В девять часов утра следующего дня Гуэндо должен был встретиться с Шульцем и Морганом. Предстояло хорошо сыграть свою роль: эти двое надутых гусаков не должны догадаться, сколько колдун запросил за свою работу денег. Костас, пользуясь случаем – обе стороны знакомы не были – гонорар удваивал, надеясь прикарманить чуть ли не львиную долю. Но немцы, видать, были проходимцы ещё те: чувствовали подвох, а может, и сами действовали по той же схеме, – торговались не на жизнь, а на смерть.

– Что ты нам втираешь? О каких суммах вообще ты смеешь мечтать? – Шульц был взбешён.

– Да не я это «втираю», как вы говорите, а колдун. Ну, раскатал губу. Я и сам ему говорю: это же немыслимые деньги! За них можно купить пол-острова! А он ни в какую – пусть немедленно выкладывают, иначе сделаю так, что подохните все!

Было видно, что угроза колдуна таки сработала: немцы дрогнули. Пообещали доставить всё через два дня.

Костас ликовал! Вот так надо работать! За один день и такой куш! И, практически, никакого риска! Это лучше, чем героин. Победу он решил отпраздновать в казино. И девочек сегодня он закажет троих сразу, не меньше. Гулять, так гулять!

Морган и Шульц ехали молча – шофёру своему не доверяли. Но поговорить требовалось. Остановились у открытого кафе на верху красивого оврага. Внизу плескался океан. Почти вровень с крышей кафе летали чайки. Розы в горшках, расставленных между столиками, благоухали. Но живописный вид и солнце не радовали эту пару компаньонов. На душе у обоих после разговора с Костасом остался неприятный осадок: смесь животного страха и смутного чувства: будто их надули, но как – до конца непонятно.

Первым тишину нарушил Морган:

– Не верю я этому гадкому павлину! Ну, не может быть в этой дыре даже слуха о таких гонорарах! Не может быть! Они тут и про деньги-то большие никогда не слышали! Можно подумать, здесь Нью-Йорк, или Берлин! Кроме трусов и сигар, которые тут же делаются, этим туземцам ничего не нужно. Выпил самогонного рому, закусил с дерева, закурил с поля – и счастлив. Девки тут дешёвые, куда тратить?

– Ты прав. Этот разнаряженный петух Гуэндо наверняка нас хочет надуть. А не поискать ли нам самим этого колдуна? Ведь если вскроется обман, представляешь, какие суммы мы сможем прикарманить себе? Наверх мы не будем сообщать о тонкостях. А там местная картина не так хорошо известна, на то мы и тут. Суммы доложим такие, как требует Гуэндос, но если он нас дурит…, – Шульц зловеще осклабился.

– Да уж, с ним церемониться не станем. Ему будут просто кранты. Но где искать этого колдуна?

– Я тебя умоляю, остров маленький, и все друг друга знают. Да вот смотри сам, сейчас я спрошу официанта, – Шульц небрежным жестом подозвал пожилого опрятно одетого мужчину в переднике, – слушай, приятель, ты давно тут служишь?

– Я хозяин этого кафе, – мужчина был явно горд своим положением.

– О, тем лучше! Приятно разговаривать с достойным господином, – Шульц был хорошим психологом, он пригласил мужчину присесть и разрешил ему взять пива за их с Морганом счёт, – не знаешь ли ты, к кому можно обратиться по одному щекотливому делу: моему другу, – он кивнул на Моргана, – изменяет жена. По крайней мере, он так думает. Поймать её с любовником не удаётся, но мужчину ведь не проведёшь, верно? И чувства стали остывать – надо их как-то разогреть по новой, что ли. В общем, без знахарки здесь не обойтись. Кого-нибудь порекомендуешь, дружище?

Хозяин кафе, явно гордый своей значимостью, не спеша отпил пива, почесал подбородок и задумчиво сказал:

– У нас многие занимаются колдовством. Почти что в каждой семье. Такие у нас обычаи, знаете ли. Да и религия местная это не порицает. Вон, слышите музыку? Это в соседнем доме исполняются какие-то ритуалы. А в начале улицы, если вы заметили, когда проезжали, из одного двора доносилось пение и бой в барабаны – там тоже колдуют. Так уж издревле повелось: все ворожат. Но самым мощным является здесь только один – колдун Анатоль. Он живёт на юго-западном берегу острова, ехать к нему не так близко. Живёт он отшельником, людей сторонится, нрав у него непростой. Я бы даже сказал – резкий норов. Его побаиваются, и не зря. С пустяками к нему даже не суйся – отправит, куда подальше. Люди его боятся и не любят, но когда нужда прижмёт – обращаются. Лучше и сильнее его нет на целом острове. Может всё: и приворожить, и остудить, и на любовь, и на разлуку, и на смерть (прости Господи!), и с духами разговаривает, и будущее видит, и прошлое. И лечит. Мать и бабка его были знахарками. Мать – так себе, а бабка – сила! Она внуку всё и передала, всё своё умение. Он, кажется, и сам своему дару не рад – а куда деваться! Вынужден этим заниматься. Как что-то внутри его требует. Нет-нет, лучше его не найдёте, только деньги и время зря потратите.