Алексей Доброхотов: Легенда о Пустошке

И так ему захотелось иконы прибрать, что он проворочался на жесткой скамье практически всю ночь, не смыкая глаз, слушая, как проникновенно глубоко воют за окном в лесу волки.

* * *

Утро выдалось пасмурное, сырое. Марья Петровна встала рано, запахнулась в махровый халат, загремела кастрюлями. Стала растапливать печь. Разбудила ночлежника. Пришлось тому подниматься.

– Доброе утро, – пробурчал он вежливо.

– Здравствуйте, – ответствовала она.

Стас ополоснул лицо холодной водой из рукомойника, сел за кухонный стол в ожидании завтрака.

– Кофе нет. Чай травяной. Вон хлеба себе отрежь, если хочешь, – догадалась хозяйка, – Кашу вчера доели. Сегодня не варила. С утра не ем. Заварка в чайнике, – сказала и вышла во двор.

Брезгливо осмотрев сомнительной чистоты фабричную железную кружку времен развитого социализма, начинающий антиквар отрезал себе кусок влажного хлеба и стал жевать всухомятку. Хлеб показался ему невкусным. Но на большее рассчитывать не приходилось, да и завтрак не сильно интересовал гостя. Все внимание его приковалось к алтарю с длинными полками в глубине комнаты. С восторгом обозревал он всевозможные старинные вещицы, выстроенные под строгими ликами икон. Да, вчера он не ошибся. Теперь при свете дня стало отчетливо видно, что они не просто старые и большей частью искусной ручной работы, а исключительно редкие, можно сказать, раритетные, коллекционные. Такая находка стоила того, чтобы протащиться за ней через всю грязь, дождь и унижение.

«Это я, кажется, хорошо зашел. Тут, есть что взять, – присвистнул Станислав, – Увесистая старушка. На этом можно, пожалуй, и дело свое начать. На первый расклад хватит, а там раскрутимся…»

Эта мысль настолько сильно запала в душу, что он даже вспотел от волнения.

Отдать все Натану Григорьевичу за спасибо, чтобы он сделал себе хорошие бабки? Ну, нет. Дудки. Это его находка. Это его старушка. Нужно быть последним идиотом, чтобы упустить такой шанс. Столько редкостей в одном месте. Это же просто клад какой-то. Скифский курган. Гробница Тутанхамона. Не дождется Натан Григорьевич с этого стола ни крошки. Хватит на него горбатить. Захотел сбагрить на выселки? Сбагрил. Спасибо большое. Теперь на, выкуси. Другого найди себе мальчика, пакетики разносить. Это все и без него легко пристроить можно. Разлетится, как пончики. Одни подсвечники за десять тонн баков пойдут. Все. Хватит. Станислав Стопкин выходит на рынок. Придется считаться с новым удачливым профессионалом.

– Что это ты там крутишься? – ударил в спину строгий голос хозяйки.

– На хозяйство ваше любуюсь, – быстро нашелся антиквар, – Вот увидел пару любопытных вещей. Не пожертвуете их в экспозицию нашего музея?

– Какого еще музея?

– Краеведческого. Музей наш не большой. Денег у нас не много, но по сто рублей за подсвечник охотно могу дать, – как можно приветливее улыбнулся Станислав.

– Не надо мне денег. Ничего не дам. Зачем пришел?

– Я слышал, что у вас много старых вещей есть, икон, разной бытовой утвари. Все это очень интересует наш музей, – заворковал самопальный искусствовед, – История края, сами понимаете, культурное наследие. Вот ходим по деревням, собираем следы прошлой жизни. Сохраняем, можно сказать, память потомков. Люди будут приходить, смотреть на эти вещи, узнавать про свою историю, про свои корни. Связь времен, так сказать, образуется. Это ведь важно. Особенно для детей. Для правильного их воспитания. Особенно в наши дни, когда люди не помнят кто они, откуда и для чего пришли в этот мир. Цель нашего музея научить их правильно смотреть на историю. Историю своего края, как составную часть истории всей страны, всего нашего народа. Экспозиция нашего музея пока еще не большая. Ваш вклад, уважаемая Марья Петровна, может стать очень ценным, можно сказать, ключевым компонентом. Я как искусствовед авторитетно могу вас заверить, что нет никакого смысла хранить здесь эти старые вещи. Они могу послужить делу просвещения, воспитания молодежи, сохранения народной памяти о тех днях, немыми свидетелями которых они были.

– Врешь ты все. Искусствовед. На иконы позарился, – рубанула с плеча знахарка.

– Что вы такое говорите, Марья Петровна, – смутился Стас, – Вот, я могу доказать. Вот, у меня удостоверение есть. От Новгородского краеведческого музея. Пожалуйста, посмотрите. Каталоги с собой. Вы можете позвонить директору. Спросить его. Он подтвердит.

Станислав откровенно врал. Он прекрасно понимал, что телефона в деревне нет, проверить его слова невозможно, а разобрать подлинное у него в руках удостоверение или «липа» не сможет даже искушенный милиционер, не то что деревенская бабка.