Александр Уваров: Созвездие Волка

Но Бек боковым ударом в шею тут же уложил его на кафельный, с полудня пятницы не мытый пол.

– Чего так жестоко? – спросил Ладеев.

– На шум выбежит, мешать будет, – пояснил Бек всё с той же детской, виноватой улыбкой.

– Грубый ты, – с неискренней укоризной произнёс Ладеев.

Нагнулся и, подхватив на ходу моток тяжёлый моток проводки, быстрым шагом вышел в коридор.

«Чего это он выдумал?» удивился Валентин.

Но вслух ничего не сказал, и даже вида не подал. Потому что давно уже затвердил два главных правила: ничему не удивляться и лишних вопросов командиру не задавать.

А в такой ситуации любой вопрос был бы лишним.

«Порадуем „гориллу“ осиповскую подарком» прошептал Ладеев, ускоряя ход.

«Объект на лестнице, охрана – один, без сопровождения» прошипел в ответ наушник.

Они вышли на лестничную клетку. И только там одновременно, заученными и до автоматизма отработанными движениями выхватили стволы.

– Виктор Владимирович, машина у подъезда, – сказал Осипову телохранитель, связавшись с водителем по рации. – Там вохровец какой-то вышел, говорит, что вплотную ставить нельзя. Грозит милицию вызвать!

– Пошли его куда подальше! – распорядился Осипов.

Даже здесь, в здании института, на чужой территории, Осипов чувствовал себя начальником и наполеоновских манер не оставлял.

– Пусть вплотную ставит. И никак иначе…

Он услышал шаги за спиной. Быстрые и мягкие. Будто звери – тихими лапами.

Может, не услышал даже, а почувствовал. Тем самым, шестым или каким там ещё по счёту чувством, натренированным за долгие годы, что занимался он этим опасным и непредсказуемым оружейным бизнесом, приучившим его и к тревожному сну, и к ещё более тревожному бодрствованию.

Почувствовал – и успел, успел ещё повернуться навстречу…

«Вот ведь заразы!»

..тем двоим…

«Что у него там?»

…что выскочили, выпрыгнули чёртиками, да не из табакерки, а из тёмного дверного проёма на лестничной клетке между третьим вторым этажом.

Выпрыгнули, и – и вниз, по лестнице. Прямиком к нему.

Телохранитель, в крылья распахнув пиджак, метнулся навстречу этим двоим, что успели на пару ступенек спуститься.

Опасность! Опасность!

Телохранитель среагировал с опозданием на полсекунды. Но эти полсекунды и решили их судьбу.

А, может, и не полсекунды вовсе решили? Может, и без заминки этой ничтожной, короткой были обречены они?

Обречены, едва переступили порог этого здания? Или – когда он решил приехать на переговоры к директору института?

Об этом подумать Осипов не успел.

И вообще – ничего уже не успел. Не успел даже вскрикнуть.

– Держи!

Ладеев кинул телохранителю моток электропроводки.

Бугай метнулся, инстинктивно выбросил правую руку вперёд, защищаясь от летящей ему прямо в голову тяжёлой бухты скрученного синего провода.

Потерял ещё полсекунды. И тут же получил пулю в лоб. Точно по центру.

Он так и не успел взяться за оружие.

Он осел мешком, завалился на бок – и покатился вниз. И остановился в ногах у шефа, ударившись о лакированный ботинок Осипова простреленной головой. О окрасив светло-серые брюки шефа брызнувшей струйкой тёплой ещё крови.

Один из нападавший, низкорослый коренастый мужик (стразу видно – жилистый, мускулистый, тренированный, сволочь!) с грубо скроенным лицом, чем-то неуловимо напоминавшим морду обманчиво-добродушного медведя из зоосада, что только и мечтает усыпить бдительность какого-нибудь наивного посетителя и подманить того поближе к клетке, а там и броситься смертельным медвежьим броском, подошёл ближе к Осипову и отработанным командным голосом произнёс:

– Портфель, портмоне и мобильный!

Осипов покорно, не говоря ни слова, отдал требуемое киллеру.

– Молодец! – похвалил его добродушный зверь.

И дважды выстрелил Осипову в голову.

– Чисто, Вальтер, – оглядев убитых, произнёс Бек.

Ладеев и Валентин спрятали оружие.

Открыли окно на площадке между этажами.

Пробрались на подоконник и спрыгнули вниз, почти бесшумно приземлившись на газон под окнами.

Пробежали вдоль здания института, завернули за угол. С ходу перепрыгнули через высокий, метра в два высотой, забор.

Метрах в пяти от забора, на пустыре, их ждала машина. Белая «шестёрка». Двигатель работал, чадила синеватым дымом выхлопная труба, и двери были заблаговременно приоткрыты.

Они заскочили в машину и старенькие «Жигули», скрипнув и застонав, рванули вперёд, тяжело переваливаясь на поворотах и виражах сбоку на бок.